Тени скрытого города. Книга вторая. Башня

– Нет, что ты! Вот сейчас мне дают пятые классы, ребятишкам 11–12 лет. Думаю, сумею держать дистанцию! А там невольно видела, что они всё‑таки мужчины. Садилась рядом за парту во время написания сочинений – наверное, это неправильно, с педагогической точки зрения. Называла уменьшительными именами: «Сашенька», «Ванюша». И на «вы». И так дистанции нет, а я ещё больше сокращала!

Другая трудность – плохо понимала свою роль в классе. Чрезвычайно неудобно было заставлять детей писать. Бедные! Они ведь устают! Боялась дать лишнюю нагрузку. А ведь ребята затихают именно на тех заданиях, когда нужно писать! А на устных – треплются и расслабляются. Стала понимать это только под конец учебного года. Из‑за того, что мало заставляла писать, в классе царил жуткий шум, особенно в классе ЗПР: они прыгали по партам. Кстати, в ЗПР меня любили больше всех. Потому что я их жалела. Им вдолбили в головы, что они дураки, вот у них и пропало желание учиться, раз дураки. Между прочим, среди них были два мальчика, которые случайно там оказались: просто медленно работают. Как‑то на урок в ЗПР пришла чья‑то мама, посмотреть, как я учу. Она была в шоке: «Вы даёте такой уровень, так обращаетесь! Никогда не видела, чтобы к ним с таким уважением!»

– Ты давала сложные задания? – уточнила Таня.

– Не то чтобы сложные… Мы, например, обсуждали произведения, а с ребятами из ЗПР не принято обсуждать. Обычно от них требуют сочинение‑пересказ – просто тупо пересказать. Но я интересовалась их мыслями и видела: они всё понимают! Может, покажется странным, но мне интереснее было именно с ЗПР. А дети, которые считаются умными, высокомерны и всё время стараются угадать, что от них хочет учитель. Отвечая на вопрос, они говорят в принципе правильные вещи, но говорят сухо, их это не трогает. А ребятишки из ЗПР чувствуют произведение! Может, не всегда могут сопоставить какие‑то эпизоды, но если герои повести любят друг друга, то ребята сердцем переживают за них. Хотя, возможно, как литературовед я была неточна в подаче произведений. Помнишь экзамен в универе по литературе 19 века? Принимала Лачинова…

– Помню её! – улыбнулась Таня. – Древняя интеллигентная старушка с седыми волосами. (Показала, как вьются.) Еле‑еле ходила, но мозги ясные! А Терехову по античной литературе помнишь? Интересно, она ещё преподаёт? Тоже очень старая. Всё время сетовала на некультурную молодёжь и напоминала, что университет – храм науки. Пол‑лекции могла об этом говорить!

– Да‑да! «Как не стыдно заходить в храм науки, не сняв шапку?!» И целый час про эти шапки! А я вспомнила, как отвечала Лачиновой на экзамене…

Таня с готовностью кивнула, сообразив, что отвлеклись.

– Вот Раскольников закрылся в раковину и ничего, кроме своей идеи, не замечает. Лачинова слушала и размеренно стучала карандашом по столу: тук… тук… Поставила тройку и молвила: «Дети вас, наверное, любить будут. Вы говорите эмоционально, красочно. Но, с точки зрения литературоведения, вы ничего не сказали». В принципе, она была права.

– Скажи, ребята из ЗПР‑класса в буквальном смысле бегали по партам? – Таню позабавила воображаемая картина.

– Бегали! И ботинок не снимали! Однажды захожу: как всегда, шум, гам, ботинки на партах. Не выдержала, хлопнула со всей силы дверью и заорала: «СЕЛИ ВСЕ! Открыли страницу, читаем!» Ребятишки притихли, уткнулись в книги. А я испугалась: неужели эти дети могут слушаться, только если я ору? И подумала, что здесь по‑другому нельзя. Знаешь, Танюсик, это, пожалуй, и есть истинная причина моего увольнения! – Настя посмотрела прояснившимся взглядом. – В той школе атмосфера муштры. Иду как‑то по коридору, а из каждого кабинета раздаётся жуткий командный голос. И в такт шагам стучат ручки на моей сумке, как кандалы: клац‑клац! Я подумала: «Да‑а, каземат!» С учителями не смогла найти общий язык: они противные, нудные, даже друг с другом говорят приказным тоном. Одним словом, разочаровалась в учительстве! После летних каникул – кажется, как раз в день твоего отъезда – я сильно заболела. Ночью задыхалась, побелела вся. Вызвали «скорую».

– Ой, что с тобой было?! – испугалась Таня.

– На нервной почве. Начался ведь учебный год, и снова дети на головах! Как только вышла с больничного, сразу подала заявление на увольнение. Пока болела, много думала, но решение приняла железное! Тогда даже предположить не могла, что и года не пройдёт, как я снова решусь на этот подвиг, – Настя хмыкнула. – Но теперь я иду в школу без иллюзий, учитывая прежние ошибки! Получив предложение, я вновь задумалась о роли учителя, стала анализировать прошлый опыт, посидела на уроках более опытных учителей в той школе, где работала, сравнила себя с ними и многое поняла. Думаю, теперь всё будет иначе!

Подруги легли спать. Засыпая, Таня почему‑то вспомнила, как Настя ехала сегодня в школу, а попала на кладбище. От этой мысли пробежал холодок. Что бы сказала Полина? Ведь для Насти, даже если она не думает об этом, такая ситуация – знак от Духа, причём, скорее всего, не очень хороший знак.

На следующий день смотрели передачу про конец света. Катастрофу обещали не абы кто, а учёные: мол, в 2012‑ом году ледники растают и затопят Землю, в первую очередь Америку. А самое безопасное место – Алтай.

– Оток не входит в безопасную зону? – забеспокоилась Таня.

– Строго говоря, Оток восточнее Республики Алтай, – отозвалась Настя. – Он относится к Алтайскому краю.

– А разве не одно и то же – Алтай и Алтайский край?

– Нет, это разные территории.

– Значит, надо срочно переселяться на Алтай!

Передача кончилась, и Таня переключила канал на местную волну. Странно, конечно, но и здесь речь шла о конце света и пресловутом 2012‑ом годе. Только прогнозы немного отличались.

– Они что, сговорились? Настя‑а! – позвала Таня, потому что подруга успела удалиться на кухню. – Опять про конец света!

На этот раз в 2012‑ом сулили замерзание почти всей планеты, поскольку останавливается тёплое течение Гольфстрим, и ещё будет солнечное затмение и парад планет, какого ещё не видывали.

Таня насмешливо прокомментировала:

– Год назад обещали то же самое! Помню, стояла у окна и смотрела сквозь стёклышко на затмение: ничего особенного, только краешек Солнца закрылся Луной. Если убрать стекло, то и не догадаешься, что затмение. Опять же, пугали парадом планет! Вроде как притяжение, и Земля сместится с орбиты, а это приведёт к извержениям, землетрясениям, наводнениям и прочему. Но ведь ничего не произошло! Земля никуда не сместилась! А ещё на Юпитер падала огромная комета – помнишь? Тоже обещали катастрофические последствия. Как будто люди хотят конца света! Ждут с нетерпением!

Настя стояла, прислонившись плечом к стене, вид у неё был усталый.

– Ты боишься конца света? – спросила Таня.

– Нет.

– И смерти не боишься?

– А чего бояться? Не такая уж счастливая жизнь на земле. Если посмотреть: сплошные тяготы.

Таня нахмурилась.

– Не ожидала, что ты окажешься такой пессимисткой! Да я и не верю тебе! Живёшь ведь, в школу устроилась. Если бы ты действительно думала так, как говоришь, то у тебя и сил не было бы принимать какие‑то решения, переезжать в другой город. Ты ведь надеешься на лучшее!