Ты нас предал

Я слышала, и мне было еще больнее. Не хотела я никакой войны. Воевать не хотела. Драться за любовь. Я хотела просто любить мужа, родить ему малыша, устраивать наш быт, его тыл… Очень хотела.

А он…

Ничего не вышло.

Мне больно и плохо, и брат мужа тут явно сейчас лишний.

Я встала, проигнорировав руку Рената.

– Поздно уже, пойду спать. Утро вечера мудренее.

– Подумай, Надя. О нас. Обо мне. О моей помощи. Мать… Мать тебя отсюда всё равно выживет, как бы батя ни заступался. А я помогу.

– Спасибо…

Я зашла в спальню, прислонилась к двери.

Боже, за что мне всё это? За что?

И что дальше?

Ох, Ренат! Я ведь действительно подумывала принять его помощь, но после всего этого как я могу это сделать?

Он будет рассчитывать на что‑то большее, чем просто работа, это очевидно.

Только я ему ничего дать не смогу.

Я болела, болею и ещё буду долго болеть только Богданом.

Я знала, что нравлюсь его младшему брату. Но надеялась, что это просто блажь, каприз молодого мужчины, и что это вскоре пройдёт.

Получается, он не смог меня забыть?

И что же теперь?

Куда ни кинься – сплошная западня.

Я осталась одна на всем белом свете. Совсем одна. Что мне делать?

 

 

Глава 4

 

Утром я не смогла встать. Мне было так плохо из‑за того, что случилось вчера.

Я словно разбитая чашка стала.

Жизнь перевернулась. Всё развалилось. Рассыпалось, всё оказалось ложью.

Вся любовь и слова Богдана, вся семейная жизнь и пять лет брака. Вся жизнь оказалась вдруг враньём.

Но ведь муж в последнее время ничего такого мне не говорил! Ни про лишний вес, небольшой, да, но все‑таки… Ни про тонкие губы, ни про то, что брови как‑то не так нарисованы. Он не говорил мне, что мною стал недоволен, может быть, я бы тогда что‑то с этим сделала. Но Богдан предпочёл найти себе утешение на стороне.

Да и страсть у нас была! Конечно, реже, чем в первое время после свадьбы. Но была!

Лежа в холодной постели, я пыталась анализировать, вспоминала последние месяцы. Как и когда изменился Богдан? Как и когда я это пропустила?

Ответов у меня не нашлось. Я не понимала своих ошибок, если они и были.

Жизнь кончилась?

Нет.

Почему‑то именно в тот момент, чувствуя себя отвратительно, я решительно сама себе заявляла – ничего не кончилось!

Я это переживу. Выживу.

Всё преодолею! Всё перенесу.

Не будь я Надежда Соловьева!

Мамочка когда‑то называла меня Соловушка, говорила, что я хоть и маленькая, но сил у меня много. Как у соловья, который может петь ночь напролёт!

Я тоже любила петь. И готовить. Месила тесто, напевая детские песенки, нарезала овощи, мурлыкая романсы, отбивала мясо – голосила что‑то современное.

Голос у меня был хороший. А уж как я готовила!

Может быть, мне реально стоило принять предложение Рената?

То предложение, которое касалось работы? Почему нет?

Оно ведь ни к чему не обязывает меня. Младший брат мужа – бывшего мужа! Снова одёрнула я сама себя – ведь сам сказал, что готов оказать помощь просто так, какое бы я решение ни приняла. Значит, подсознательно готов ко всему.

Я смогу до него донести, что не готова на что‑то большее, а возможно, он и сам поймёт. Это просто был порыв у него вчера, но постоянно натыкаться на стенку никто не будет. Даже если Ренат на что‑то и рассчитывал, ему придётся смириться, что ничего между нами не будет, есть масса “но” в нашем случае, он должен это понимать и сам.

Я решительно села в постели.

Я больше не хочу плакать и страдать.

Хватит наматывать сопли на кулак!

Нужно что‑то делать. И начну я с предложения о работе Рената. Всё же работать по знакомству лучше, чем искать какое‑то непонятное место у чужих людей. И зарплатой меня не обидят, не обманут, дадут двигаться дальше по карьерной лестнице, что сейчас самое важное.

Хватит ныть, Надежда. Бери себя в руки и просто делай то, что нужно.

Сейчас необходимо устроить свою жизнь. Пусть и без него, но я буду жить и ещё стану счастливой.

Я им всем нос утру! Они у меня ещё посмотрят!

Богдан поймет, кого потерял.

 

Свекровь бесцеремонно без стука ввалилась ко мне в спальню, прерывая мои мысли. На стук в дверь её вежливости и воспитания, видимо, не хватало.

– Ты чего разлеглась? – окинула она меня, сидящую на постели, взглядом. – Давай‑ка поднимайся.

Во мне рос протест. Почему она позволяет себе быть такой бесцеремонной? Однако ругаться с ней мне не хотелось, да и сил на это просто не было.

– Извините, я неважно себя чувствую, но я уже встаю, – ответила я.

– Неважно – это как? – сморщилась она. – Что за плебейское выражение? У нас тут не курорт. Давай‑ка сбегай на рынок за продуктами.

– Э‑э… – опешила я. Она отдавала приказы мне как прислуге. Неприятно, меня просто покоробило от этого. Ну, с другой стороны, это меньшее, чем я могла бы отплатить им за комнату, хотя, пожалуй, так к родственникам всё же не относятся. Но я решила не спорить.