Убить Нерона

И сам сел на мягкий диван недалеко от стола, рядом сели Перс и два стражника. Волузий расположился недалеко от стражника. Не разоружили! Странно! Мелькнула мысль, и он ещё крепче сжал рукоять кинжала. Нерон сделал жест и тут же в помещение ввели заговорщиков: Пизона, Сенеку, Юния и Эпихариду. Руки у них были связаны и во рту были кляпы. Как только Пизон с Сенекой увидели дыбу, они громко замычали и забились в руках солдат, которые их вели. Уж кто‑то, а они точно знали, что это и не раз сами присутствовали на допросах. Юний был с похмелья и никак не мог прийти в себя, он тихо мычал и дрыгался. Эпихарида молчала, когда её привели, и только увидев дыбу и всех заговорщиков, громко зарыдала, насколько мог позволить кляп. Последнего приволокли под руки Филоника, идти он не мог – лицо было разбито, глаз вытек, зубы сломаны. Он еле дышал. Голого, его кинули под дыбу. Увидев его, Эпихарида завизжала, все остальные заговорщики вжались в стенку и застонали. Волузий, сидевший недалек от Нерона подскочил было к Филонику, но тут же ему навстречу поднялся огромный солдат и упёр в грудь гладиус.

– Филоник! Как же так! – в сердцах крикнул капитан.

– Ну, дорогой Волузий! Хочешь забрать отсюда своего друга?

– Хочу! – не раздумывая ответил Волузий.

– Э, нет. Заберёшь завтра. Если ты сделаешь всё, как я скажу.

Нерон посмотрел на заговорщиков, те с ужасом замычали и завращали глазами, глядя на Волузия.

– Я не палач… – тихо проговорил он, и опустил голову.

– Я знаю! – Нерон был весел. – У тебя будет другой приказ, а пока иди и собери к вечеру со своих трирем две когорты солдат. А это будет тебе моим подарком.

Нерон сделал знак рукой и у Пизона вытащили кляп, и развязали руки. Тот заорал, что есть мочи, пока не получил по лицу от здоровенного солдата.

– Пизон, который мог убедить целый Сенат, теперь орёт, как торговка. Позор! – Нерон подошёл к нему и плюнул в лицо.

Он сделал знак солдату.

– Подвесить центуриона.

Двое солдат быстро скрутили Филонику руки за спиной и подвесили его на дыбу, тот захрипел и изо рта потекла кровь. Эпихарида было бросилась к нему, но была отброшена ударом сапога, всё того же крупного солдата.

– Пизон, ты же отдаёшь десятину своих богатств Волузию? Ведь так? – усмехаясь спросил Нерон, сенатор тот час закивал.

Волузий пытался скрыть удивление на лице

– Конечно, мой Император! – сказал, заикаясь и глядя как на верёвке висит Филоник.

– И дом ему отдаёшь?

– Конечно! Отдаю!

– Скажи, Пизон ты был в заговоре?

– По глупости! Император! Это всё он! – Пизон указал трясущейся рукой на Филоника. – Этот сектант нас всех совратил и сбил с пути! И она!

Он резко повернулся и показал на лежащую Эпихариду.

– Записал? – Нерон повернулся к помощнику, который записывал показания.

– Да, мой Император.

– Запиши ещё, сенатор Пизон половину своего движимого и недвижимого имущества с благодарностью дарит своему Императору. Ведь так?

– Да, Нерон…

– И уезжает навечно в Нормандию. Немедленно.

– Немедленно?

Нерон сделал жест рукой вверх и верёвки на дыбе подтянулись, Филоник застонал.

– Да! Да! Немедленно! – скороговоркой пролепетал Пизон, и упал, заплакав, перед Нероном на колени. – Немедленно…

– Подпиши и иди, – спокойно сказал Нерон, выпивая вино. – У меня хорошее настроение.

Всё ещё не веря, что он услышал, Пизон, стоя на коленях смотрел то на Филоника, то на Нерона, то на лежащую на полу Эпихариду, затем резко встал, подписал признания и быстро побежал, оглядываясь и всё ещё не веря такой развязке.

– Ну а ты, старый пёс Сенека! Ты‑то куда? – Нерон подошёл к старику, вытащи кляп и вылил ему на лысину остатки вина из бокала.

Тот сипло задышал.

– Прости, Император! По глупости! – часто дыша, сказал старик.

– Нет, дорогой мой Сенека Луций, ты слишком умён, чтобы делать глупости. Тебе такое не простится.

Сенека посмотрел на висящего на дыбе Филоника и сказал.

– Император, разреши, я это сделаю сам. Я стар для пыток.

Нерон налил себе вина, немного подумал и, обратившись к Персу, сказал.

– Проследи. И, я тебе не разрешаю, я тебе приказываю! – он повернулся к помощнику за столом. – Император приказал Сенеки Луцию самостоятельно распрощаться с его поганой жизнью до заката.

Он отхлебнул вина, подумал и добавил.

– А также его верной спутнице жене, потому как они состояли в тайной переписке с сектантами.

– Но это не так! – Сенека вскочил.

– А теперь будет так! Или ты хочешь… – и Нерон взял плеть с крючками, на которых висело засохшее мясо. – Что бы били твою жену вот этим?

Сенека в ужасе сел на лавку, глядя на крючья.

– Теперь это так! Потому что это написано!

Старик опустил лысую голову и руки его затряслись.

– Брось! Старый пёс! Перс! – Нерон обратился к своему верному другу. – Отправь кого‑нибудь из своих людей, чтобы они проследили. А то этот мудрец перехитрит смерть!

– Позволь хотя бы быть рядом со мной моему близкому другу Аннею. Одной рукой я буду держать жену, другой – Аннея.

– Кто – этот Анней?

– Мой давний друг. Врач.

– Врач – это хорошо. Врачу можно, – сказал довольный Нерон.

Перс встал и что‑то крикнул в темный коридор на своем языке. Трое, в таких же черных накидках с капюшонами бесшумно подошли из темноты к Персу. Тот что‑то тихо говоря им, указывал на Сенеку, те закивали.

– Иди с ними, старик и не бойся, – сказал Перс Сенеки. – Они приведут твоего врача и будут с твоей семьёй до заката, пока вся дурная кровь не покинет твоё поганое тело.