Училка и медведь

Богдан, кажется, действительно голоден. Он ест активно и с аппетитом, а мне от этого как‑то становится так приятно, что хочется расплыться в улыбке. Коля тоже ел мою еду, но частенько ворчал, что я то недосолила, то слишком много положила специй, то прожарила не так как ему нравится. Я старалась такие моменты сознательно не замечать, но всё же это задевало.

– А сама почему не ешь? – спрашивает, прожевав, и смотрит с прищуром.

– Да не хочется как‑то.

– Фигуру бережёшь?

– Типа того, – смеюсь в ответ.

– Она у тебя и так офигенная, можно чутка и поесть.

И вроде бы сказано как бы между прочим, но комплимент так цепляет, что я смущённо опускаю глаза, в который раз удивляясь сама себе, куда это подевалась бойкая и резвая Карина.

Ответить я не успеваю, потому что в дверь раздаётся стук. Точнее громкий и нетерпеливый грохот. Я от неожиданности аж на месте подпрыгиваю и с испугом смотрю на Богдана. Тот тоже замирает, а потом стук снова повторяется ещё более интенсивно.

– Минутку, – подскакиваю, понимая, что кроме Коли так нагло никто ломиться не будет.

И действительно, из‑за двери в прихожей слышен его голос.

– Карина, открывай! По‑хорошему пока прошу!

– Сиди, – поднимается Богдан, отложив вилку, и кладёт мне на плечо свою огромную ладонь, удерживая на месте. И очень горячую, я это даже через ткань платья почувствовала.

Он выходит из кухни и направляется к входной двери, а у меня внутри всё сжимается и начинает трепетать. Нет, я не за Колю испугалась, он меня реально достал, ещё и угрожать удумал. Просто я не люблю скандалы и боюсь их. Потом соседи будут судачить. До школы дойдёт.

Но, кажется, поделать я уже ничего не могу. Поздно. Решение вопроса на себя взял Богдан.

А я… в сторонке постою, что поделать.

– Чего надо? – Богдан широко распахивает дверь и уставляется на моего бывшего мужа.

Я стою сбоку за спиной Богдана и вижу, как столбенеет Коля, забыв даже после своих возмущений рот захлопнуть. Не ожидал.

– А ты ещё кто такой? – спрашивает он возмущённо, но уже на порядок тише, чем звал из‑за двери меня. – И что тут делаешь?

– Смекай быстрее, – абсолютно спокойно и ровно отвечает Медведь. – Что мужик делает ночью у женщины дома? А у тебя есть возражения?

Я снова ловлю волну смущения. Понимаю, что он хочет отбрить моего назойливого бывшего мужа, но…

– Ахринеть, – кривляется Коля. – Ещё как есть! Это, вообще‑то, мой дом! Я тут живу.

– Больше нет, – пожимает беспристрастно плечами Богдан и просто захлопывает дверь перед ошалевшим Колей.

Но тот снова начинает возмущённо царапаться из‑за двери, и, кажется, терпение у моего рыжего защитника заканчивается. Богдан снова открывает дверь резко, хватает одной рукой за грудки ошалевшего Колю и буквально приподнимает его над полом. Одной рукой!

– Слушай сюда, чмо, – говорит приглушённо и отрывисто. – Хата не твоя. Женщина тоже. Ты сейчас разворачиваешь свои тщедушные оглобли и пиздуешь отсюда хоть галопом, хоть иноходью. Усёк?

Коля молчит, глядя на Богдана выпученными глазами, а я втягиваю голову в плечи.

Ой‑ой. Вот это конкретика.

Но… я Богдана, почему‑то, совершенно не боюсь. Мне он не кажется опасным. Для меня, по крайней мере.

Мистер Медведь встряхивает бывшего мужа и спрашивает ещё раз.

– Ты оглох или прикинулся?

И только когда Коля кивает, Богдан его отпускает. Хлопком приглаживает куртку на груди и мило улыбается.

– А теперь давай дёргай отсюда. И помни: увижу хоть в пяти метрах от Белочки – яйца оторву.

Коля пятится, бросает на меня острый взгляд, полный презрения и ненависти, а потом разворачивается и бегом спускается по степеням. А Богдан закрывает двери и поворачивается ко мне.

– Все мы ошибаемся, Белочка, не расстраивайся. Ты была замужем за мудаком, а я женат на шлюхе. Такое бывает. Забей.

Я сначала даже не знаю, как реагировать на эту его откровенность. И приятно понимать, что он не осуждает по типу “куда же твои глаза смотрели, когда такое выбирали”. И свои болезненные ошибки признаёт.

– Спасибо тебе, – улыбаюсь, глядя в его чистые голубые глаза.

У Богдана очень светлый, открытый взгляд, пусть и немного тяжёлый. Он притягивает как магнит. А ещё я вдруг испытываю сильное желание прикоснуться к его рыжей бороде. Интересно, она колючая или мягкая и шелковистая на ощупь? Пахнет шампунем? Колет при поцелуе подбородок?

От собственных мыслей у меня по рукам бегут мелкие мурашки.

– Иди уже ко мне, Белочка, хватит там стоять стесняться.

Он не настаивает, не напирает. Раскрывает руки, приглашая, и смотрит в глаза. И меня этим взглядом приманивает, как магнитом. Я закусываю губы и делаю к нему сначала несмелый шаг, а потом и более уверенный.

Мне просто очень‑очень хочется потрогать его бороду…

 

10

 

Он ждёт, пока я не подойду к нему совсем вплотную, а потом обхватывает своими огромными лапищами всю и сразу. Одной ладонью скользит по спине от затылка до самой задницы и с заметным выдохом легко сжимает ягодицу. Не особенно осторожничает, сразу будто ставит в известность, чем мы будем тут сейчас заниматься.

Второй рукой Богдан обхватывает мой подбородок. Точнее всё лицо по его линии помещается ему в ладонь. Чуть запрокидывает мою голову и смотрит в глаза. И только лишь от этого его взгляда у меня по всему телу в момент пробегает волна возбуждения.

Это будто какой‑то древний инстинкт – оказаться в руках у большого, сильного мужчины. В его полной власти. Это даже своего рода страх, а точнее трепет. Он ведь такой сильный, его глаза горят желанием, он может сделать со мной всё что захочет.

И пусть делает.

Я каким‑то внутренним чувством понимаю, что вреда он мне не причинит. Просто знаю и всё.

– О чём ты там меня тогда за клубом просила? – спрашивает негромко, а голос такой бархатный, рокочущий что мне кажется, я его даже тактильно чувствую. – Трахнуть тебя так, чтобы ноги подкашивались, когда домой идти будешь.

О‑о! Я и правда такое ляпнула? Была слишком поражена ударом мужа, слишком пьяна. Как стыдно.

Но Богдан тогда всё понял. Понял и не воспользовался. Однако, без внимания не оставил.