Училка и медведь

И всё же мне становится стыдно, и я опускаю глаза. Голову опустить не получается, потому что Богдан всё ещё удерживает меня за подбородок.

– Ладно тебе, Белочка, – мягко усмехается, и я смущённо поднимаю на него взгляд. – Мне нравятся женщины, которые знают, чего хотят.

– Спасибо, что не воспользовался тогда, – всё же отвечаю ему, когда он отпускает моё лицо.

– Да ты и так на ногах не стояла. Эффект был бы неясен, – снова улыбается и меня тоже тянет на улыбку. – Я выждал. Так вкуснее. Иди уже сюда.

Богдан обхватывает меня за талию, давая импульс, и я запрыгиваю на него, обхватив ногами за туловище. Он подхватывает меня под ягодицы и прижимает спиной к стене. Держит на себе так, будто я пушинка и ему это ничего не стоит.

– Ну держись, Белочка, я слишком сильно тебя всё это время хотел.

А потом Богдан меня целует. Никаких осторожных касаний, никаких знакомств. Сразу напористо и с языком. И так это вкусно, так приятно, что я обмякаю в его руках, полностью расслабляюсь, давая понять, что готова к нему, к его страсти, к его желанию. Я и сама не уступаю. Хочу его, дрожу от ожидания того, что между нами всё случится сейчас.

А такого я давно не испытывала. Чтобы только при поцелуе ладони потели. Наверное, последний раз такое было ещё когда в универе училась и была девственницей. Парень целует, а у меня коленки слабеют. Так и сейчас.

Секс вообще мне нравится, но в последнее время он с Колей у нас был чем‑то вроде ритуала перед сном пару раз в неделю. Типа потрахались, галочку поставили и спать можно.

Сейчас с Богданом всё иначе. Я таю от одного только поцелуя, чувствуя, как внутри нарастает волна желания. Мне хочется ещё теснее вжаться в него, почувствовать его тело, его возбуждение, то, как сильно он меня хочет.

И я чувствую. Его внушительная твёрдая эрекция упирается мне между ног через джинсы и будоражит фантазию. Но всё по порядку, у меня был план.

Когда поцелуй прерывается, чтобы мы могли вдохнуть порцию воздуха, я мягко прикасаюсь к его усам и скольжу пальцами вниз к бороде, огибая губы. Глажу её, перебирая в пальцах. Она мягкая, ухоженная, приятная на ощупь. Медведь явно следит за ней. А ещё говорят, что женщины на своих волосах помешаны.

– Первое, что я хотела сделать, когда увидела тебя, – признаюсь. – Мне было интересно, она мягкая или колючая.

– Это об этом ты думала прямо в тот момент, когда поняла, что за твоим стриптизом наблюдают? – усмехается рыжий.

– Нет, – смеюсь, вспоминая свой позор. – Чуть позже.

И, кстати, целоваться эта борода совсем не мешает. Посмотрим на неё в других действиях.

И мы снова целуемся. Бешено, горячо, нетерпеливо. Между ног у меня просто пожар, а я их даже сдвинуть не могу, сжать, чтобы получить желаемую разрядку.

Богдан пытается расстегнуть на мне блузку, но мы оба слишком нетерпеливы.

– Я тебе потом новую куплю, ладно? – спрашивает, но ответа не ждёт и дёргает ткань в стороны, которая с треском поддаётся, а пуговицы со стуком прыгают по полу.

А мне не особо и жалко эту рубашку, её Коля дарил и потом сказать не забыл, сколько она стоила без скидки бы.

Медведь на секунду застывает, уставившись на мою грудь, потом сдёргивает в стороны лямки лифчика, стягивает и его вниз и снова смотрит.

– Охрененные сиськи, – выдаёт достаточно грубо.

А я сама себе удивляюсь, что совершенно не чувствую себя оскорблённой. Просто он вот такой сам по себе – жёсткий, твёрдый, грубоватый, будто из камня вытесанный. Настоящий медведь.

Мало того, я даже возбуждаюсь ещё сильнее от такого рубленного комплемента, потому что сам он смотрит на мою грудь с таким искренним восхищением, с таким бешеным возбуждением, что у меня кровь закипает. Ведь это приятно – когда тебя хотят так искренне и откровенно.

– Где кровать?

– Там, – указываю пальцем на спальню.

Богдан несёт меня в спальню и укладывает на кровать на спину, нависает сверху, вытянувшись на руках. Мне нравится вот так лежать под ним – таким большим и сильным, это кажется каким‑то правильным, что ли, естественным.

И он не ждёт. Не играет в секс‑знакомство. Ласкает так, будто знает меня всю не первый день. Там, где надо и так, как надо. Напористо, грубовато, не особенно интересуясь можно или нельзя.

Но всё оказывается идеально. Его ладони, пальцы, губы – всё так, как я люблю. И более того, как даже не подозревала, что люблю.

Мне всегда нравилась прелюдия, потому что сам половой акт ей уступал по ощущениям. Да, я испытывала оргазм, и часто, но в основном при дополнительной стимуляции. И это из любовных романов и интернет‑статей “он вошёл, и я взорвалась умопомрачительным оргазмом” мне было непонятно. Для меня все ощущения концентрировались именно до.

Но сейчас тело жаждет именно вторжения. Мне хочется почувствовать его в себе.

А ещё я тоже хочу ласкать его. Скольжу руками по плечам, целую, прикусываю кожу, втягиваю в каком‑то необъяснимом желании оставить свой след. Хочу прикоснуться к его плоти, ощутить гладкость его сильного члена в ладони, но едва пытаюсь это сделать, Богдан убирает мою руку.

– Не сейчас, Белочка, ладно? Позже. Сейчас я сильно хочу в тебя. Можно?

Этот вопрос сейчас после крышесносных откровенных ласк, после моей смазки на его пальцах, кажется немного странным. А ещё это мило – что он всё же спрашивает.

– Нужно! – подаюсь бёдрами к нему.

И тогда Богдан подтягивает меня за бёдра чуть ближе, направляет себя и входит. Мягко, по влажному, внедряется осторожно, но у меня всё равно перехватывает дыхание. Потому что… медведь оказывается медведем… хм… во всём.

 

11

 

– Белочка, ты в норме? – Богдан замирает и внимательно вглядывается в моё лицо. – Что‑то не так?

– Всё так, – отвечаю чуть сдавленно, выравнивая дыхание. – Привыкнуть надо к тебе. Ты… большеват для меня.

– Комплимент принят, – он ухмыляется и утыкается своим лбом в мой, а я чувствую, в каком он напряжении, что вынужден сдерживаться. Аж вена на лбу вылезла и заметно пульсирует. – Продолжаем?

– Естественно, – улыбаюсь и целую его.

Я плавно подаюсь ему на встречу, всё ещё испытывая некоторый дискомфорт, но возбуждение и осторожность Богдана быстро помогаю расслабиться и принять его в удовольствие.

Ощущение от столь тугой и плотной наполненности такие невероятные, что я сама не сразу осознаю, что с каждым движением мужчины громко стону, почти кричу. Очень хочется кричать, да, но ведь соседи…

– Ты что делаешь? – спрашивает Богдан, приостановившись, когда замечает, что я закрываю свой рот ладонью.