Училка и медведь

– Слишком громко получается, – отвечаю надсадным шёпотом, изнывая от того, что он остановился. Пусть продолжит!

– И что?

Я даже как‑то зависаю. Что ответить? Не рассказывать же сейчас про соседей и то, что Коле всегда было стыдно, если я громко вела себя в сексе.

“Как актриса в дешёвой порнухе” – говорил он.

– Белочка, это либо ларингит, и ты бережёшь горло, либо комплексы. Если первое – к лору, а второе я из тебя и так вытрахаю.

Я и ответить ничего не успеваю, как Медведь вытаскивает член, переворачивает меня и подтягивает к себе мои бёдра повыше, а потом втискивается одним глубоким толчком. Не резким – помнит, что я его пока туговато принимаю, но всё же довольно мощным, достаточным, чтобы я вскрикнула и прогнулась.

– Вот так уже лучше, – басит сзади.

Он плавно выходит и повторяет манёвр, и я снова непроизвольно вскрикиваю. И всё повторяется снова. Глубоко, насыщенно, с оттяжкой. Толчок за толчком Богдан заставляет меня испытывать невероятные ощущения, и тут уже не получается сдерживать крики.

И мне это нравится!

Проявлять своё удовольствие так как хочется – нравится!

Я полностью подчиняюсь ему. Растворяюсь в ощущениях, наслаждаясь. Позволяю трахать себя так, как ему заблагорассудится и при этом сама несказанно кайфую.

Я чувствую, что ему тоже хорошо, и он этого не скрывает. Дышит громко, а когда вбивается особенно глубоко, аж рычит. Ну точно медведь.

От оргазма у меня темнеет в глазах – настолько он яркий и мощный. Наверное я действительно кричу во весь голос. Выгибаюсь, когда Богдан максимально вжимается в меня и сминает грудь. А потом быстро вытаскивает член, и горячая сперма несколько раз брызгает мне на спину и ягодицы.

Я точно сумасшедшая! Трахалась с едва знакомым мужчиной без защиты. Ну не дура ли?

Но сейчас эти соображения весьма туманны, потому что голова плывёт, и всё, чего мне сейчас хочется – это развалиться на кровати и отдышаться.

Что я и пытаюсь сделать. Богдан тоже распластывается рядом, дышит громко. А через минуту я вдруг чувствую, как он пальцем размазывает у меня по спине свою сперму.

– Что ты делаешь?

– А на что это похоже? – усмехается.

– На художества спермой на моей спине, – тоже хихикаю.

– Так и есть, – отвечает Богдан с нотками веселья. – Мне нравится, что она на тебе.

Ничего более пошлого я ещё не слышала. Вроде бы обычные слова, но смысл и представившаяся картина заставляют сильно смутиться. И это после того, как он только что оттрахал меня как сам пожелал.

– Я бы и по лицу размазал, но не всё сразу, Белочка, – добивает окончательно. – Нам спешить некуда.

– Ты… – утыкаюсь носом в постель. – Ты просто… пошляк, блин.

– Как можно быть не пошлым, когда рядом ты? – ведёт пальцами по моему позвоночнику до самого копчика, запуская кучу нервных импульсов. – Знаешь, всё о чём я думал в тот вечер в клубе, это как и где тебя развернуть. Дома еле уснул, уже думал дрочить, представляя, как сжимаю твои огненные кудри в ладони.

– Ты очень прямолинейный, – мне кажется, у меня сейчас даже волосы запылают от смущения.

– Тебя смущает слово “дрочить”? – он уже откровенно ржёт надо мною. – Карина, все дрочат. И ты тоже, даже можешь мне не втирать обратного. А по поводу смущения… К чему оно, если мы лежим в постели голые после секса, твоя спина и задница в моей сперме, а на моей бороде твой охрененный запах?

Всё, ладно. Он прав. Да, точно прав. Но это не отменяет того, что дымиться подо мной от смущения уже скоро начнёт и матрац.

Мне непривычна такая прямая откровенность. Такое открытое выражение своих мыслей и желаний. Я о многом в постели Колю попросить стеснялась. Мне хотелось в моменте, чтобы он где‑то коснулся или поцеловал, погладил или наоборот надавил, но мне было страшно, что он посчитает меня слишком развратной.

А Богдан более открытый, к тому же называет вещи своими именами.

– Эй, ну ты чего там?

Он пододвигается ближе, запускает пальцы мне в волосы и мягко вынуждает повернуть голову к нему. Я поворачиваюсь, но зажмуриваюсь, как‑то оказываюсь не готова сейчас посмотреть ему в глаза. Но, кажется, Богдана это совсем не устраивает.

– Открой глаза, – просит, и я всё же открываю. Сначала осторожно один, потом второй. Закусываю губы, но всё же смотрю в его глаза.

– Мне хочется найти твоего бывшего муженька и открутить ему башку за то, что загнал в тебя столько комплексов, – произносит совершенно серьёзно. – Ты – пожарище, Карина. Проходишь мимо, и у мужиков слюни текут, понимаешь? У меня встал в первую же минуту, когда я тебя увидел, и дело не в стриптизе, который ты ненамеренно устроила. Просто ты… охуенная. Вся. Полностью. Не только телом и лицом, оно в глазах, понимаешь? Огнище.

Ещё один комплимент по‑медвежьи. Но я, кстати говоря, после этих его слов всё же расслабляюсь и даже улыбаюсь, когда он склоняется и целует меня. Не очень удобно получается, учитывая, что всё ещё лежу на животе, но это мелочи.

– Так, подъём, – командует Богдан после поцелуя. – Я уже хочу на второй заход, так что пошли в душ.

 

12

 

Богдан

Карина тихо сопит на моём плече. Хочется выйти покурить, но будить её жалко. Вымоталась Белочка, устала. На щеках до сих пор румянец. Спи, маленькая, спи.

Ну и женщина. Огнище же. Ирка моя (бывшая – надо не забывать добавлять) вечно ломалась в постели.

“Так не хочу, так вид некрасивый, так только шлюхи делают”

А оказывается, что не это совсем показывает – шлюха ты или нет.

Карина вздыхает во сне и переворачивается на спину, открывая мне офигенный вид на её маленькую грудь. Да и вся она как с картинки – невысокая, миниатюрная. Сама хоть и рыжая, а на коже ни пятнышка – идеальная молочная белизна. Рот маленький, губы пухлые, аккуратные. А глазищи какие! Чистая голубая вода. Ну и волосы, конечно. Ярко‑рыжая кудрявая копна до самой задницы.

И трахать её оказалось удовольствием не меньшим, чем представлять этот процесс. Она оказалась вкусной, горячей и податливой, хотя и слегка закомплексованной. Надо же, рот себе затыкала, чтобы не стонать громко и не кричать. Но вопрос решили.