Уплывший остров

Ума не могла не выпендриться и войдя в воду, сразу поплыла мощными гребками к середине озера, брызг от нее было как от кита. Макар мрачно смотрел на уплывающий объект, а Ксюша, она же мать Макара, жалобно на своего сыночка. О‑оо! Невыносимо ! Этот вечно извиняющийся взгляд… за все… Вот уплыл этот тиранозавр, а Ксюша чувствует себя виноватой… А Макару хочется в таких случаях совершить что‑то безобразное, чтобы она хотя бы разозлилась и наорала на него.Но он просто бросил матери мочалку и мыло, мать не поймала и начала глупо хватать мыло, оно выскальзывало из рук, она снова… А Макар поплыл за Умой… Мать орала вслед‑ сынок, сынок, не надо, может это опасно! Но Макар может впервые за этот идиотский поход ощутил злую радость. Он плыл правильным кролем и получал удовольствие от того, что тело слушалось и подчинялось ему. Хотя бы тело, потому что мозг уже давно был забит нытьем мамаши, угрозами отца и трепом психолога. Он чувствовал себя полным безвольным дебилом и ничтожеством и только темная злоба иногда взбадривала организм и он что‑нибудь резал. Например итальянский диван в гостиной, материно пальто от Пьера Кардена, очень хотел порезать шины отцовского Мерса, но боялся… а так хотелось! И тогда он начал резать себя… И это оказалось круче всего! Сначала он скрывал порезы и все было тип‑топ, порежишь бедро неглубоко, заклеишь пластырем и все веселей. Но занятие это оказалось таким драйвовым, что резать хотелось все чаще и все глубже. Он стал носить худи и широкие штаны и как‑то гордиться тем, что у него все тело болит.. Ну а потом он подрался с отцом и тайна его открылась. Отец начал свою очередную нотацию, что вот Академию бросил, что живет за счет отца и ему же хамит … ну что он всегда говорит последние два года. Ака заорал: « а хуйли ты меня вылавливаешь каждый раз, как я убегаю?– Да чтобы ты, подонок , жизнь свою не окончательно испортил! Я тебе этого не позволю! Будешь жить по моим правилам и другого варианта нет! Я сказал!– мамаша как всегда завела свое‑ мальчики, малчики, давайте миром, мы же цивилизованные люди… – Да не люди мы! Все в этой гребаной семье убийцы и преступники‑ Заткнись, мразь!‑да я мразь и сын мрази и мразной дуры!– Это ты про кого? Это ты про мать свою?– И про свою и про твою, вонючую стерву бабу Майку, партийную подстилку, сам говорил..– я убью тебя сейчас!– да убивай, тебе не привыкать!…

 

Отец начал бить его, Макар быстро упал на пол,отец вмазал ногой поддых,мать пыталась закрыть Макара свои телом, но была отброшена в стену, начала вопить, чтобы пощадил единственного сына, чтобы лучше ее бил… а потом мать страшно закричала‑ кровь! У Аки кроввввь! Что ты наделал?! А Макар вдруг ощутил счастье.. он как будто вырвался из своего тела и смотрел сверху на развеселую сцену: лежит он весь такой неподвижный, худи в крови, штаны в крови, из носа красные сопли ,в башке звон.. А эти‑то, эти… которые типа родители.. суетятся, кричат что‑то, водой его обрызгивают, звонят куда‑то… красивая такая картинка, приятная…Потом все потемнело и видео остановилось…

А это оказывается папаша его ногой и по башке хрякнул в боевом угаре. Вот у него , у Маккара глюки и поплыли, как бы он умер, а всего‑то сотряс мозга средней тяжести, а что одежда окровавилась, так это от ударов раны резаные открылись, а их уж много было по всему телу, везде, куда рука могла дотянуться, какие поглубже, какие полузажившие.. В общем был вызван семейный врач Оскар Ефремович, который хоть и видел всякое, но в это раз обалдел, увидев тело Макара. Была у него разборка с папашей и папаша с дома сдриснул, потому что Макара повезли в больницу и мать всю дорогу плакала и умоляла, чтобы он не говорил никому, что это его отец избил… и опять это ее противное… сыночек, сыночек, что же это такое, мы же все для тебя, ты же один у нас, зачем ты так с нами..папа же тебе только хорошего желает, пожалей его, он в Думу баллотируется, у него врагов много, он весь на нервах, он тебя любит, просто вы упрямые оба, что же мне делать, что же мне делать, что же мне делать… Макар опять попробовал улететь наверх, для этого ногтями начал ковырять рану на животе и вроде дело пошло, но дура‑ мать опять заорала‑ кроввьь и видео не завелось, а что‑то ему засадили из шприца и все‑ конец фильма.

Потом Макар лежал три месяца в психушке… ну как в психушке.. в ребцентре… ходил на групповые занятия таких же придурков как он… оказалось, что желающих порезать свою плоть не так уж и мало, это бодрило, но им всем что‑то кололи и людишки пребывали в полусонном состоянии типа на все срать. Ничего не хотелось в общем‑то, радовало, что не пускали посетителей и на какое‑то время он был избавлен от общения с родителями. Но время шло. Потом какое‑то время он пожил дома. Отца не было, где он, Макар не спрашивал…Ксюша смотрела на него испуганно и все время норовила поплакать, Макар нажаловался психиатру, который ходил почти каждый день и мать наоборот стала неестественно бодрой.– А давай‑ка мы, Ака, как раньше усядемся на диван и посмотрим фильм! Ака‑ это его домашнее прозвище, он долго не мог выговорить Макар и сокращал до Ака. Ну и все‑ Ака, Ака… А давай Ака покушает кашку… вот Ака молодец.. что уж там он молодец не важно, но молодцом он был долго, отвратительным таким молодцом,белобрысым, здоровым, послушным… ходил в бассейн и подавал надежды как « спинник», отец отправил было на карате, но там что‑то не пошло и его из модной секции забрали, отец тогда впервые надулся на него и почти рассвирепел , когда Ака попросился в художественную школу, нравилось ему рисовать картинки разные. « Забудь .– сказал отец.– Этого в моей семье не будет.– Чего этого?– А вот пидоров этих, которые рисуют, поют, играют на чем‑то… Ты бы еще на скрипку попросился. Нет, Макар,– пойдешь по моим стопам, будешь государевым человеком, только учись хорошо, языки там, информатику… Макар был в 5ом классе и долго думал над словами отца. Про пидоров он знал, кто про них сейчас не знает… про государевых человеков не очень. Потом понял, что государевы люди живут в коттеджах и их возят водители. И детей их тоже возят родители. Вот половина одноклассников ходит в школу пешком, а его и других школьников из их поселка возят. Хуйню короче всякую думал, чего уж теперь‑то… А потом он с матерью срочно как‑то был вывезен в Москву, там его не оставили , а отправили в какую‑то супершколу загородную, где все были государевы , других не было… школа была закрытая и интернат, жили типа как в тюрьме на самом деле, за ограду нельзя.. а так почти все можно.. Макар быстро научился, всему , что можно… но как‑то не зашло… Скучно ему было в интернате этом и стал он проситься назад в свою школу, ему отказывали и объясняли , какой он тупой, все в Москву рвутся, а он и вот это‑ та‑та‑та.. неблагодарный, для него все, да в его годы у них ничего не было… Что кстати было враками. Потому что бабака Мая была какой‑то прокуроршей в свое время и все у них было, она сама возмущалась, когда отец с матерью начинали рассказывать про свое нищее детство.

Ума перестала плыть и перевернулась на спину, раскинулась « звездочкой» и затихла. Макар последовал ее примеру, так они поболтались на воде минут 5. Макар услышал крики матери:» Ака, Ака! Возвращайся!» и никак не среагировал. Ума тоже. Еще полежали на воде, но тело стало остывать и надо было плыть, чтобы не замерзнуть. Ума и поплыла, только не к месту лагеря, а вбок.. медленно так, почти без брызг, как большая белая рыба, акула на прогулке.. ну и Макар за ней. Выплыли на небольшой песчаный пляжик , плотно окруженный кустами и стали греться под солнцем. И не сказали друг другу ни единого слова.

Ксюша стояла‑ стояла в воде с ненужными мочалками в руках, а потом ноги ее подогнулись и она с головой ушла под воду. Но Никитич был на стреме и сразу кинулся к ней. За ним Тузик с визгом. Схватили они женщину и потащили на берег, положили. Ксюша отплевывалась водой, которой уже нахлебалась, Тузик подвывал, все партисипанты вышли из воды, столпились вокруг и стали давать очевидные в таких случаях советы.