В плену Вселенной
Старший пошел в диспетчерскую, чтобы узнать о наличии необходимого груза. В это время разборка местных начинала перерастать в перестрелку. Стало тревожно. В это время главарь вернулся с тремя закованными энергетическими наручниками девушками. Их ждал тот, кто жаждал прославиться как создатель генератора моментальных переходов. Едва открылась дверь тюремного отсека, как Марина подтолкнула к ней сына и из последних сил выдернула предохранитель. Потом она никогда не могла вспомнить, как отважилась на такой шаг. Отсек моментально обесточился. В возникшем переполохе интуиция подсказала маленькому музыканту выход. Грязный, ободранный Гарри едва успел выскочить в закрывающийся люк. Удар о покрытие космопорта ненадолго выбил мальчика из колеи. Но инстинкт самосохранения заставлял двигаться. Двигаться куда угодно, лишь бы подальше от этого страшного места. Он даже не думал, что в чужом мире может быть еще хуже и опаснее. Не контролируемые памятью действия совершались лишь интуитивно. И она подсказала бежать на другой конец поля, где все еще были открыты люки «Миллениума». Местный конфликт разгорался все сильнее. Загорелись несколько цистерн с какой‑то химией. И ее удушливый запах начал затуманивать сознание. Один из зарядов обжег руку. Мальчишка ойкнул и приостановился. Второй – разнес ближайшую емкость. Это заставило Гарри прибавить хода.
Беркут спокойно дождался окончания загрузки контейнера, как его внимание привлекла детская фигурка на поле космопорта. Тут из недавно приземлившегося корабля выпрыгнула фигура в черной броне и открыла прицельный огонь по ребенку. Этого бывший флотский пилот не мог стерпеть и нажал кнопку гарнитуры:
– Шаман, прикрой меня из наших пушек!
– Что?! – Не понял компьютерщик.
– Видишь бронированного на поле, черт тебя дери?! – Заорал Беркут.
– Да.
– Так шугани его!
Нерасторопный Шаман опоздал на несколько секунд. Пара вражеских зарядов сшибла мальчишку с ног. Матерясь и виляя из стороны в сторону, Беркут бросился к ребенку.
– Куда ты?! – Орала появившаяся в грузовом отсеке Чика.
Но пилот не слушал ее. Уже под прикрытием пушек «Миллениума» он подобрал окровавленного мальчишку и помчался обратно. Едва закрылся люк отсека, как Беркут почувствовал знакомую вибрацию от включившихся двигателей.
«Миллениум» взмыл в бесконечный звездный простор и лег на курс к столице. Корабль похитителей ушел в противоположном направлении.
Немногочисленный экипаж контрабандистов смотрел на бесчувственного мальчишку.
– Сволочи! – Ругался Беркут. – Как можно так поступать с ребенком?!
– Это были какие‑то работорговцы, – задумчиво произнес Гловер, рассматривая браслет на запястье. – Такие надевают своим отпрыскам при рождении законники.
– Блин, зарядом половину надписи изуродовало, – Шаман пытался прочитать гравировку. – Можно только разобрать имя Гарри и дату рождения – двадцать девятое сентября десятого года.
– Очнется, сам все расскажет, – холодно отрезала Чика, пытаясь остановить кровотечение, и зло посмотрела на пилота. – Если вообще, очнется. И стоило так рисковать ради этого щенка?!
Беркут отвесил Чике пощечину:
– Ты все‑таки женщина! Не стыдно так говорить?!
Чика зло сплюнула и принялась за работу. Мужчины в раздумье ушли в кабину.
– Ты можешь наказать меня, но я не мог поступить по‑другому! – Беркут снова опустился в свое кресло.
– Посмотрим, что с ним будет дальше, – проговорил король контрабандистов. – В любом случае, мы вернемся домой лишь осенью. Мальчик крепенький. Только уж ресницы больно большие, как у дамочки.
– Ребята, смысл что‑то решать, если даже не понятно, выживет ли он? – Подытожил Шаман и вернулся к технике.
Сознание то возвращалось, то вновь отключалось. Две недели Гарри то видел окружающую реальность сквозь какую‑то пелену, то снова проваливался в забытье. Когда же в середине февраля мальчик окончательно пришел в себя, но оказалось, что не помнит, кто он, как сюда попал, и что предшествовало этому. Перегруженный сверхсильным раздражителем мозг решил начать все с чистого листа. Команда «Миллениума» была просто шокирована этим. Симпатичный мальчик вел себя как затравленный зверек. Его приходилось учить всему почти с нуля. Слава Богу и Судьбе, механическая память не пострадала. Тем не менее Чика была недовольна:
– Надо избавиться от него. Давайте оставим пацана в столице.
Но ее урезонил сам Мохнатый Гловер:
– Пацану всего шесть лет. На что хочешь его подписать?! Раз уж ему было суждено спастись, то пусть живет с нами. Мальчишка смышленый и крепкий. Обучим его нашему делу, а дальше будь что будет. Если ничего не вспомнит, то пусть станет моим приемышем.
– Он из законников! – Не уступала Чика. – Наверняка, его ищут! Как ты собрался делать ему документы?!
– Ты думаешь, я буду выяснять все через базу ДНК? Туда вход разрешен только медикам и по запросу спецов.
– На браслете от фамилии осталась лишь последняя буква, – проговорил Шаман. – Это – федеральное «л».
– Сделаю ему документы на имя Гарри Митчела. Будет моим приемным сыном, – решил контрабандист и пошел в жилой отсек, где Беркут учил маленького подобрыша читать и писать.
К тому времени, когда «Миллениум» лег на обратный курс, объем знаний мальчика был больше, чем до случившегося. Освободившиеся ресурсы памяти старались заполниться новой информацией.
ГЛАВА 12
Заканчивался декабрь двадцать шестого года Нового времени. Александрина нежилась в ароматной пене, болтая через прикрепленный к бортику джакузи коммуникатор в режиме видеосвязи со своими закадычными подружками – Рэйчел Бекет и Стефанией Мерфи. Девушки обсуждали предстоящий Новогодний бал в колледже.
– Стефа, ты не знаешь, кто будет королевой сегодняшнего вечера? – Спросила Лекс.
– Ты все еще надеешься, что станешь ею?! – Удивилась Стефания. – Все еще сохнешь по этому выскочке из выпускного класса? Да ему же плевать на тебя! У него есть своя королева.
– Пусть Иделлия Мантини засунет свой поганый язычок куда подальше! – Разозлилась Александрина. – Я не набью ее симпатичную мордашку только из‑за уважения к дяде Алексу.
– Подружка, сдался тебе этот упырь? – Вмешалась Рэйчел, перебирая свои наряды. – Ему нравятся белокурые изнеженные курицы, а не такие дамочки, как ты.
– А чем я хуже Иделлии?! Только тем, что моложе на три года? – Взвилась Александрина.
В это время в комнате Рэйчел появился ее брат и с интересом вклинился в разговор:
– Что шумишь, Лексюша?!
Увидев парня, Лекс опустилась в пену до самого подбородка:
