В рамках дозволенного

Наслаждение, которое мне подарил потерянный вид Тимофея, невозможно передать словами. Оно было райским! А уж как приятно видеть, как наглый мальчишка накидывает куртку, понурив голову, пристыженный и обиженный. Ох, нельзя быть такой мстительной, это непедагогично!

Но я не смогла сдержать улыбку, когда следом за Тимом выходила в коридор. Жаль, что всесильна лишь сейчас, а на следующий день пацан, наверное, отомстит. Но хоть немного…

Никита шел последним, замыкающим. В дверях он остановился, пойманный тихой фразой, сорвавшейся с губ Джоя:

– И все же ты пользуешься мной, Ники.

Тим шел к выходу, но я не могла заставить себя сделать хоть шаг. Понимала, что стала свидетельницей чего‑то… не предназначенного для чужих глаз.

Джой смотрел в пол, нервно покусывая незажженную сигарету. Ник молчал, замерев. Наконец, он шагнул в комнату, подходя ближе. Хрупкий и изящный, Джой едва доставал макушкой моему брату до подбородка. Ник осторожно вытащил сигарету из пальцев парня и бросил на диван, потом сказал что‑то с улыбкой.

За мгновение до того, как брат обернулся, я кинулась к выходу: быстро, словно нашкодившая школьница. А потом перешла на шаг и дождалась, пока Никита меня догонит. Взгляд у него был еще более грустный, чем раньше.

– Спасибо, что помог, – шепнула брату, ловя самые кончики его пальцев.

Кажется, я оказалась свидетельницей чего‑то не только сокровенного, но и тоскливого. Надеюсь, хоть Тим не успел снова сбежать от нас.

 

* * *

 

В салоне авто повисла гнетущая тишина. Тим, занявший переднее сидение, сразу же выключил музыку. Наверное, заметил, что в отличие от жуткой клубной смеси мне она нравилась.

Скрестив руки на груди, подопечный сидел в кресле, словно на троне. Я разместилась на заднем сиденье и видела, как его пальцы раздраженно отстукивали ритм, брови были нахмурены, губы плотно сжаты. Мальчишка злился. Он имел на это полное право, но все же… было неприятно.

Ники тоже погрустнел и замолк, следя взглядом за городскими огнями, мелькающими за окном. Я ощущала исходящую от брата темную ауру, а в памяти прокручивался их разговор с Джоем. Похоже, из‑за меня Никите будет погано в ближайшие дни. Может, они поругались, вот и не общались? Хотя не похоже.

Ой, Лада, не лезь в чужую личную жизнь! С друзьями всегда сложно, сама знаешь.

– Скажите, няня, почему вам не сиделось дома, как другим до вас? – вдруг подал голос Тим.

Я вздрогнула, поворачивая голову в его сторону, и поняла, что нахожусь под прицелом сурового взгляда серых глаз. Пронзающего, прожигающего до костей. Будто это я провинилась сегодня, а не Тим.

– Потому что я обязана следить за тобой, Тимофей, – отозвалась, стараясь не отворачиваться, хотя ужасно хотелось. Играть в гляделки я не умею.

– А я думал, чтобы опозорить меня перед Джоем, – зло заметил он. – Вы специально сказали, что моя гувернантка? Нельзя было соврать? – Я хотела ответить, но не успела вставить и слова, Тим сам ответил на вопрос. – Ах да, конечно, нельзя. Вы у нас умница, инициативная и правильная. Вы не можете спокойно спать, ведь необходимо испортить мне жизнь. Так?

Голос Тима становился все громче, пока, наконец, не перешел в рычание. Его вибрирующие нотки отдавались у меня в груди, пробуждали злость, запрятанную в потаенном уголке души. Возмущаться в этой ситуации должна я, а не этот мерзкий мальчишка.

– Во‑первых, не стоит кричать, – отчеканила в ответ, – я и так прекрасно тебя слышу. Во‑вторых, не собираюсь, как ты выразился, «спокойно спать», пока ты в клубе, в то время как родители ожидают увидеть сына дома…

По салону разнесся смех Тима. Горячий и раздраженный, он неприятно опутывал меня. Вспомнились наш самый первый разговор и смех парня… мягкий, даже теплый. Тогда Тим еще не думал, что новая гувернантка окажется такой стойкой, поэтому веселился от души, а я… даже не подозревала, что иду по дороге в ад. И пусть он начался всего пять дней назад, а казалось – целую вечность.

– Так вас папочка отругал? Ай‑ай‑ай, какой кошмар, – ехидно протянул Тимофей. – Она испугалась маленького выговора…

– И штрафа! – опередил меня Ник, выйдя из тоскливого забытья. – Кстати, есть «в‑третьих»: про гувернантку Джою сказал я.

Тим даже в лице изменился, услышав это. Его испепеляющий взгляд переместился на Никиту, губы искривились в презрительной усмешке. Тим словно только заметил еще одного пассажира – и оказалось, что тот бесит его куда больше ненавистной гувернантки.

– А ты молчи! – рявкнул он на Ника. – Что вообще здесь делаешь?

– Мне помогает, – успела вставить я.

Никита хмыкнул, одобрительно кивая:

– Да, мне нельзя помочь любимой кузине?

Тим не поленился включить свет в автомобиле, чтобы придирчиво рассмотреть нас с Ником. Удостоверившись, что мы действительно по‑родственному похожи, он щелкнул выключателем и заявил:

– Это не причина.

Неужели? А что же тогда причина?

– Откуда ты знаешь Джоя? – вдруг спросил Тим. Прозвучало почти обвинительно. Но я поймала себя на мысли, что тоже хочу услышать ответ…

– Он мой старый друг. – Ник пожал плечами, снова отворачиваясь к окну.

Тим хмыкнул, прищурился, помолчал, барабаня пальцами по спинке сиденья, и бросил резко:

– Ладно. Другой вопрос: кем он тебе является сейчас?

– Другой ответ: бывший друг, – отозвался Никита.

Атмосфера накалялась. Хотя голос брата звучал спокойно, я заметила, как он напрягся: обострились скулы, выпрямилась спина, дернулись пальцы. Вместо того чтобы срывать злость на мне, Тим выплескивал ее на Ника. И это было неправильно. Но что я могла поделать? Лишь ждать, когда мы окажемся у дома брата.

– И насколько близкий друг?

– Малыш, это не твоего ума дело. – Никита скрестил руки на груди. – Просто друг.

Вновь раздался звериный смех Тима, правда, ставший чуть мягче. И все равно он словно разогревал воздух в салоне, делая его горячим. Раздражение играло на кончиках моих пальцев, особо острое от осознания, что придется терпеть этого поганца еще двадцать шесть дней. Ненавижу, ведь не только меня доводит, но и…

Машина резко затормозила. Я выскочила на улицу следом за братом и поцеловала его в щеку на прощание, извинившись за поведение Тима. Но стоило вновь разместиться на заднем сиденье, надеясь спокойно довезти наглого пацана до дома, как тот подал голос:

– Лада, вам на будущее: если попытаете своего кузена, узнаете много интересных подробностей его личной жизни.