В рамках дозволенного

– Я не могу, – развела руками, пытаясь показать безысходность ситуации, но Тим лишь насмешливо вздернул бровь. – Хотя хочу этого, правда. Но тогда за тридцать неотработанных дней должна буду выплатить немалую неустойку.

Глаза Тима сузились. Он вскочил с кровати, бросился в сторону двери, потом к окну, обратно ко мне…

– Отец! – рыкнул он, ударив кулаком по столу. Стоящий там стакан тоскливо звякнул. – Лада, мне плевать, аннулируйте контракт. Сегодня же!

Я вздрогнула от этого крика и вновь ощутила на себе его пламенный взгляд.

– Извини. Нам придется работать вместе ближайший месяц.

– Упрямая. – Он злобно рассмеялся. – Это было последнее вежливое предупреждение. Мне не нужны няньки! – Уже у порога Тим с усмешкой добавил: – Кстати, милая ночнушка. Эротично.

Он сбежал, с силой хлопнув дверью. А я окинула взглядом шелковую комбинацию и решила заменить ее на что‑то более скромное и консервативное.

 

* * *

 

Ему приходилось перезванивать уже третий раз, но никто не собирался отвечать на звонки. В трубке раздавались раздражающие протяжные гудки.

– Да? – наконец произнес хриплый, сонный голос.

– Дим, они нашли мне новую домомучительницу! – последовал тихий, недовольный ответ.

– Его‑оров, ты что, звонишь в… – Дима затих, явно проверяя время, – в семь утра ради этого? Рехнулся, друг? Весь мир еще спит!

– Только такие, как ты.

Друг чуть смягчился, ехидно фыркнув в трубку:

– Поверь, нас большинство. – Похоже, он наконец начинал просыпаться. По крайней мере, привычная язвительность давала о себе знать. – Что‑то серьезное, раз достаешь меня даже в другой стране?

– Новая нянька. На этот раз она, кажется, еще и препод или делает вид. Предки никак не успокоятся.

Тим вздохнул, запрокидывая голову, и приоткрыл окно. В лицо дохнуло утренней прохладой, дышать стало легче, раздражение медленно улетучивалось.

– Они волнуются, – хохотнул на другом конце трубки друг.

– Знаю, но это не успокаивает. Дим, я задолбался! Пока отцу не взбрело в голову, что сына надо контролировать, было…

– Так поговори с гувернанткой, ты умеешь.

– Поговорил, – процедил Тим недовольно, – оказалось, отец на этот раз подстраховался. Решил если уж не надзирателя ко мне приставить, то денег подзаработать, и назначил немаленькие отступные.

Дима замолчал, обдумывая полученную информацию, а потом выдал:

– Ну и не парься. Делай что хочешь, наслаждайся жизнью. Какие были планы, пока она не появилась?

– Ни‑ка‑ких, – отозвался Тим. – Но теперь хочется развалиться в зале с сигаретой в зубах и бутылкой чего покрепче.

– Э, нет, Тим! Пьяные дебоши дома можно устраивать только со мной, – шутливое возмущение в голосе. – В присутствии взрослых, так сказать.

– Взрослых, – Тим улыбнулся. – Девятнадцать лет, песок сыплется. Когда приедешь?

– В четверг.

– Сомневаюсь, что имеется в виду завтра.

– На следующей неделе. – Дима тяжело вздохнул. – Но‑о… если хочешь позлить старую каргу, то на этой неделе есть Джой, и он тусует с четверга по субботу.

– Советуешь? – Тим улыбнулся.

– А то! Старушка будет в ужасе, уверен. Ладно, я офф…

Тим так и не успел как бы между прочим бросить: «Кстати, о старушке. Ты будешь приятно удивлен». Но так даже лучше: если нянька доживет до приезда Димы, будет небольшой сюрприз.

 

Снова заснуть я не смогла. Казалось, что в глаза насыпали песка, но мозг не желал отключиться. Да и как гувернантка может нежиться в постели, если ребенок уже бодрствует?

Но стоило мне на пару минут отвлечься и привести себя в порядок, Тим исчез: дверь его комнаты была распахнута, окно открыто, кровать заправлена, а его самого нигде не было. Пришлось обойти весь дом, вновь едва не заплутав, а Тима все равно найти не удалось. Он от меня сбежал. Оставалось надеяться, что его родителям не потребуется неожиданно узнать, где находится их сынок.

Чтобы занять время до обеда, решила составить примерный план занятий, подобрать учебники… Скоро начнем заниматься, как бы Тим ни желал этого избежать. Мне доплачивают за занятия, да и родители требуют – значит, некуда отступать!

Хотелось разобраться с программой, но стоило мне раздвинуть шторы, выглянув во внутренний двор…

Я зачарованно замерла. Потерянный Тим, оказывается, был у меня под носом. В саду, в тени разросшихся деревьев. Там неподалеку от уютного уголка сада с качелями, утопающими в цветах, была оборудована площадка с турниками и брусьями. И то, что делал Тим, было… красиво. Удивительно.

Я присела на подоконник, прислонившись плечом к стеклу, и стала наблюдать за подопечным. Висы, подъемы, подтягивания, перевороты, махи… Я прекрасно понимала, что это не было «дворовым искусством», которым парень занимался от нечего делать. Гимнастика. Идеально отточенные элементы и многие годы подготовки.

Дико сложно. И фантастически красиво!

Когда Тим вдруг посмотрел в сторону дома, я едва успела спрятаться за шторой. Не знаю почему, но не хотелось показывать, что я наблюдала за его утренней тренировкой. Словно маленький секрет, о котором нельзя рассказывать.

– Ладочка, вы идете завтракать? – раздался за дверью голос Алевтины.

– Да, конечно, спасибо за приглашение, – Я осторожно соскользнула с подоконника и открыла дверь.

Алевтина, как и сын, была удивительно бодрой для такой рани. Она впорхнула в комнату легко, словно в танце: поправила абажур на напольной лампе; взяв пульверизатор, опрыскала листья большой пальмы, стоящей в углу; в творческом беспорядке раскидала поверх заправленной кровати декоративные подушки. А потом, все так же пританцовывая, поймала высунувшегося из‑под кровати кота – там он нашел себе новый приют и из комнаты пока не высовывал носа.

– Ох, какой миленький, – протянула Алевтина, прижимая недовольного вредину к себе. Ее черное офисное платье сразу же собрало кучу светлой шерсти. – Тоже британец, лапушка. Лада, а вы его с моей крошкой уже познакомили?

– К сожалению, нет, – ответила я. – Фай вчера осваивался.

– Сегодня обязательно познакомьте. Он такой милый.

Пришлось подтвердить: