Вечный студент

Как вы знаете, в нашей любимой стране парни подлежат обязательной срочной службе. Это коснулось и нас с Андреем. Перед тем как нас призвали, мы проводили время и отдыхая, и с пользой: занимались тогда на турниках, ходили в бассейн бесплатно, так как у Андрея мама там работала, да и просто гуляли, наслаждаясь свободой и лёгкостью до осени.

Нам пришлось пройти обходной лист в университете, где мы всё ещё числились спустя полгода как мёртвые души. Собственно, там нашу судьбу и решили. Мы, конечно, далеко не имели образцового здоровья, но кого это волнует? Поставили нам ограниченную категорию и отправили служить на благо Родины‑матушки.

Служба в первое время длилась очень долго и тягостно, но человек такая тварь, что ко всему привыкает рано или поздно. Хоть меня и других ребят муштровали с ежедневной зарядкой, бегом, учебными занятиями военной службы связистов, еженедельным наведением порядка в расположении, надо отдать должное: в учебной части хоть что‑то происходит. Когда же я слёг с гайморитом в госпиталь, меня после выздоровления решили перевести в другую часть. Также поступили и с другими «ка'личами», – так называли иронично тех, кто отлынивал от службы по состоянию здоровья.

В новой части мне совершенно случайно, благодаря моему росту, посчастливилось попасть в первую шеренгу для участия в Параде Победы на Красной площади в Москве. Тренировки и строевая поначалу казались изнурительными, но затем даже нравились, так как мы все шли к одной цели, – отдать почёт и уважение ветеранам Великой Отечественной войны. Этот парад в две тысячи шестнадцатом году я запомнил на всю жизнь, как одно из самых ярких воспоминаний. Непередаваемые эмоции были, когда мы идеально, как монолитом прошли перед зрительной площадкой, улыбаясь ветеранам, которые с трудом, но стояли, прижав руки к фуражкам, отдавая нам воинское приветствие.

На память после всего нам полагались медали за участие в Параде.

Затем служба пошла совсем однообразная. Чаще всего нас на целый день отправляли на войсковое стрельбище, но мы там не стреляли, а занимались уборкой территорий. Вообще, пострелять мне так и не удалось за целый год: ведь единственный раз, когда была такая возможность, я лежал в госпитале. Тем не менее, последние месяцы службы я провёл в карауле, охраняя посты с боеприпасами. И смешно, и грустно: я стоял на вышке с боевыми патронами, при этом, в случае открытого нападения, должен был открыть огонь, но я даже ни разу не стрелял. Сутки через сутки с другой ротой мы в общей сложности отстояли более пятидесяти караулов, за что нам даже в военных билетах вроде бы отметку сделали.

Наконец наступил мой последний день службы. За ограду я вышел уже в гражданской одежде. Я вкусил запах настоящей Свободы, как будто меня из тюрьмы выпустили. В тех условиях я научился ценить её ещё сильнее и, конечно же, стал любить ещё больше родителей, которые меня поддерживали по телефону в течение года: благо, что нам разрешали его использовать.

Вернувшись домой на поезде, первые два месяца мы просто гуляли с Андреем и отдыхали, как могли: надо было насытиться этим чувством свободы до беспамятства.

Позже мы решили пожить самостоятельно на съёмной квартире. Куда уж там без чёртовых денег, дорогой читатель? Пришлось найти любую работу, куда возьмут. Андрей стал батрачить в Бургер Кинге, – ресторане быстрого питания, а я устроился в дорожное хозяйство к отцу, – убирать мусор и чистить края дорог лопатой. В общей сложности мы проработали там около четырёх‑шести месяцев. Мы экономили на всём, как могли (доходило до абсурда). Даже мыться можно было ходить после бассейна в душе заведения, где, повторяюсь, работала мама Андрея. И, когда за месяц показания счётчиков воды достигли крошечных двухста рублей, хозяйка даже посмеялась, спросив, моемся ли мы вообще. Питались скромно, в основном супом и кашами, но надо отметить: всегда полезной и сытной пищей. Отсюда напрашивается вывод, что люди иногда расточительно пользуются деньгами.

Параллельно работе, по вечерам я готовился сдавать экзамен по биологии, а остальное уже было не нужно. Почему такая смена направления после лингвистики? Это только чёрт знает. Взвесил все за и против, из меньших зол выбрал предмет ближе по душе, хотя и знал его плохо.

Несмотря ни на что, за два месяца мне удалось его сдать на средний балл. Тут заслуга и моя, и школьной учительницы, которая согласилась мне помочь бескорыстно уже после армии, когда я к ней обратился за помощью. Таких людей я очень уважаю. Им бы памятник ставить при жизни.

И вот, товарищи, я отправился в славный город Киров, где успешно поступил в университет уже во второй раз в своей жизни. Только теперь магическим и неведомым образом между биофаком и ветеринарной медициной я остановился на последнем варианте. Здесь‑то и началось самое интересное.

 

Глава 2. Заселение в общежитие. Первые знакомства

 

На всякий случай я приехал в город двадцать восьмого августа – на несколько дней раньше, чтобы обустроить быт и привыкнуть к новому месту. Тем не менее, таких как я было немало: молодые ребята, которых я ещё совсем не знал, уже выстраивались в очереди за справками в главном корпусе тогда ещё Академии (старое название университета), а после шли в первое общежитие, где им непосредственно выделяли комнаты: кому‑то на двоих, а кому‑то, как и мне, на троих человек. Наконец, дождавшись своей очереди, я направился с тяжёлыми сумками на четвёртый этаж общежития в комнату №78. Одно место было уже занятой чьей‑то сумкой. Как позже выяснилось, его предусмотрительно занял один из моих соседей. В комнате было очень грязно и пыльно. Повсюду были разбросаны остатки мусора и бытовых вещей, которыми уже давно не пользовались. По‑хорошему нужен был ремонт. Я решил основательно навести порядок: собрал весь хлам, протёр свои полки в шкафу влажной тряпкой, не забыв и про стол, в конце концов вымыл пол. Обожаю потом голыми ногами ходить по чистому полу, только ради этого чувства бы убирался, оно помогает мне иногда перебороть лень, когда действительно пора взять швабру в руки.

Моими первыми друзьями в общежитии, как ни странно, стали рыжие тараканы. Товарищи, мне и самому неприятно писать про них, но не отметить этого факта не могу. Всё‑таки это извечная проблема многих общежитий, тем более в небольших городах. Поначалу было мерзко их замечать, но потом я устраивал им бойню: как будто затеял истребить биологический вид в отдельно взятом ареале обитания – студенческом общежитии. Ничего не помогало, они всё равно появлялись раз за разом. Особенно неприятно просыпаться и видеть шевелящиеся усы на тумбочке в десяти сантиметрах от лица. И тогда я начал думать. Вспомнил, как мне предлагали один способ по борьбе с ними: ещё в Сыктывкаре (так называется моя малая Родина) моя соседка сверху – тётя Валя – травила их с помощью борной кислоты, рассыпая её на приманках в виде варёных яиц или сладкого варенья. Вот тогда только эти твари перезаражали друг друга и начинался геноцид тараканов, как бы это забавно ни звучало. Но давайте всё‑таки вернёмся от насекомых к человеку разумному.

Когда в комнате после моей уборки стало чисто и даже приятно жить, я подкрепился остатками выпечки и бутербродов, которые мне всегда с любовью отправляла моя бабушка в дорогу. Казалось бы, порядок в доме, желудок набит, так чем теперь заниматься? Я совершенно не знал, куда себя деть. В ближайшие два дня мне было очень скучно и грустно, так как все мои друзья либо остались в Сыктывкаре, либо уехали в другие города устраивать свою жизнь.