Ветреное лето

– Хорошо, Софья, если ты так хочешь, – он вздохнул и продолжил, – то не прикоснусь. Ни поцелуев, ни объятий не будет. Я согласен со всем, что ты потребуешь. Я вчера провинился. Но, Сонька, я так долго скучал по тебе. Очень долго, целую вечность. И здесь ты, такая потрясающе красивая, прямо нереальная… Прости, Софи, ну любой мужик бы не сдержался.

– Ты не любой, – упрямо сказала Соня.

– Да, я не любой, – согласился Андрей, – Вот поэтому, Сонечка, я тебе обещаю, что не трону тебя и вчерашнего больше не повторится. Софи, ты мне веришь? – мужчина испытывающе посмотрел ей в глаза.

– Хорошо, я тебе поверю, – тихо проговорила Соня.

– Софи, ты воду собралась носить? Давай, я сам принесу. Скажи только откуда.

– В конце огорода под ивой колодец, – объяснила девушка.

Через пару минут вёдра были полны воды. Андрей поинтересовался:

– Огород полить?

– Я вечером поливаю, – ответила Соня. Она сидела на крыльце, ожидая, когда Андрей закончит носить воду.

– Ну, тогда я вечером ещё раз заеду и полью огород, – сказал он и взглянул на ручные часы.

Соня спохватилась:

– Андрей, уже время обеденное, а ты, наверно, не ел ещё…

– Ничего, ещё успею в кафешку возле заправки заскочить, что‑нибудь там поем.

– Хочешь, я тебя борщом покормлю? Только что сварила.

– Очень даже хочу, – с довольным видом согласился Андрей.

– Тогда пойдём на кухню, – девушка легко соскочила с крыльца.

Соня налила в глубокую тарелку борщ, положила в него ложку сметаны и придвинула тарелку к Андрею. Он спросил:

– А ты, Сонечка, почему не садишься обедать?

– Я в жару не могу есть, – ответила она.

– А кому обед наварила?

– Сейчас отец должен прийти на обед.

И в это же время калитка открылась, и в дверях летней кухни появился Денис.

– Да у нас гости! – приветливо заметил он, но взглядом, цепким и внимательным, пробежался по парню, сидящему за столом.

– Добрый день, – протянул руку Андрей, вставая, – Евсеев Андрей.

– Добрый день, – сдержанно ответил Денис и крепко пожал парню руку, отметив, что у Андрея рука хоть и гладкая, но сильная, а его рукопожатие тоже было крепким.

Соня налила отцу борща, нарезала хлеба и разлила в кружки чай.

– Вы обедайте, мне стирать нужно, – сказала Соня и вышла. Пока она полоскала бельё, то прислушивалась к разговору мужчин. Отец спрашивал у Андрея, чем он занимается, парень отвечал, что учится в университете на факультете менеджмента, и в скором времени будет работать у отца в компании. Вскоре они оба вышли и поблагодарили Соню за обед.

– Ну, дочка, мне пора, накормила сытно и вкусно, – сказал Денис.

– Сонечка, до завтра, – тепло улыбнулся Андрей ей на прощание.

 

Мать и сын завтракали в столовой. На балконе, где обычно любила трапезничать Людмила Петровна, уже с утра было душно. Горничная бесшумной тенью передвигалась возле стола, разливая в изящные чашечки из белого фарфора только что сваренный кофе, а потом подавая к завтраку ломтики тонко нарезаного сыра и ветчины, ещё не успевшие остыть булочки и дольки сочной дыни. Всё это подавалось на тонких белых фарфоровых тарелках. Людмила Петровна признавала только белую посуду, считая это хорошим вкусом.

– Во французской кухне посуду сервируют только белую, – учила она свою добработницу, – Так требует этикет. У нас в дореволюционной России тоже был такой этикет. Но, к сожалению, теперь о нём мало кто помнит.

Горничная Нина слушала с внимательным видом и прилежно кивала в ответ.

Сейчас же Людмила Петровна совершенно не обращала внимания на то, как её добработница сервирует стол. Все её тревожные мысли занимал сегодня единственный сын.

– Андрей, ты часто стал бывать в деревне, – с упрёком произнесла женщина, – Что ты там делаешь?

– Да так… В клубе на дискотеке бываю, – парень сделал глоток кофе и начал намазывать паштет на булочку.

– Неужели дискотека в деревне лучше, чем ночной клуб здесь, в городе? – небрежно спросила Людмила Петровна.

– Да, там намного веселее и к тому же цена за вход смешная, копеечная, – на булочку с паштетом Андрей положил прозрачный ломтик ветчины и сыра и только потом с аппетитом откусил.

– А мой сын, что, уже стал стеснён в средствах? С каких пор ты экономишь наши деньги? – Людмила Петровна с раздражением застучала длинными ногтями с ярким фиолетовым маникюром по стеклянной столешнице, а затем её осенила догадка, – Или дело в другом… Девчонку себе там завёл, да?

– Даже если и завёл, то что? – небрежно отозвался Андрей.

– Год назад тебя из‑за какой‑то девки там избили, – Людмила Петровна с досадой поморщилась, вспоминая, как приятели Андрея привезли её сына избитого, с запачканой кровью белой рубашке. Рубашку она распорядилась выкинуть сразу же, такую не отстираешь, и позвонила мужу, вызвала его домой (не знала, где он мог в такое позднее время пропадать, но на её звонок всё‑таки ответил). Евсеев приехал быстро, узнал в чём дело, вызвал для сына врача и своего начальника охраны. Врач осмотрел Андрея, обработал ссадины и ушибы, сделал укол обезболивающего и, заверив, что ничего страшного не произошло, уехал. А начальник охраны поехал в тот деревенский клуб распрашивать о том, что случилось и узнать имя нападавшего.

А когда он вернулся через пару часов, то уединился в кабенете с Евсеевым. Поговорили они недолго, минут десять. Затем начальник охраны ушёл, вышел из своего кабинета и Евсеев. «Ну, Илья, ты узнал, кто избил нашего мальчика? Его завтра же заберут в полицию, да?», – спросила она, всё это время терпеливо ожидавшая мужа в гостиной. «Нет, никакой полиции. Забудь, Люда», – прозвучал резкий ответ. «Как это понимать?!» – от возмущения голос её зазвенел, но Евсеев даже внимания не обратил. «Вопрос закрыт», – раздражённо ответил он и ушёл спать в свою спальню, закрыв дверь на ключ (спали они в разных спальнях уже давно). И никто так и не узнал, почему Евсеев, всегда заступавшийся за сына и оберегающий его от всех невзгод, отказался от претензий к тому, кто избил его сына. Позже Людмила Петровна пыталась выяснить у начальника охраны, что же он тогда сказал в кабинете её мужу и назвать имя того, кто избил её сына. Но начальник охраны был молчалив, собран и непреступен. Узнать у него так ничего и не удалось, только вот Людмила сама догадалась распросить Андрюшу о том, как выглядел напавший на него парень. И когда она услышала, что он был зеленоглазым с тёмно‑рыжими волосами, сразу же всё поняла. Ну конечно! Сын той потаскухи, которая сбежала от него пятнадцать лет назад, а он до сих пор сходит по ней с ума.