Ветреное лето

– Не так, – возразил Илья, – Ветром сорвёт.

Он ловко развязал концы платка, обмотал ими шею девушки и только потом завязал, так что не только голова, но и шея Сони стала прикрыта. Всё это он проделал быстро и ловко, совсем не касаясь её шеи. Но Соня вдруг ощутила тепло его пальцев, как будто он касался её кожи.

– Вот теперь не слетит, – удовлетворённо заметил Илья, ловко вскочил на мотоцикл и завёл его, а потом громко велел, – Садись!

Соня снова смущённо взглянула на парня, но делать ничего не оставалось, как подчиниться. Она осторожно забралась на сидение, придерживаясь руками за плечи Ильи. Его плечи не были по‑мальчишечьи худыми, с выпирающими ключицами, как у многих парней в классе. Уже по‑мужски широкие и крепкие, Соня почувствовала пальцами их твёрдость, но другого выбора не было – пришлось дотронуться до Ильи и почувствовать ещё большее смущение.

– Крепче держись, – произнёс Илья и уточнил, – За меня держись.

И мотоцикл сорвался с места. Соне пришлось поневоле вцепиться в куртку Ильи, а он, сняв правую руку с руля, отвёл её назад, поймал руку Сони, судорожно сжимающую его толстовку и, взяв за тонкое запястье, прислонил её ладонь к своей талии.

– Так держи, – крикнул он, – И второй рукой тоже!

Соня обхватила руками Илью и плотнее прижалась к нему, когда мотоцикл на большой скорости рванул вперёд. Ветер дул в лицо, пытаясь сорвать косынку, и свистел в ушах. От большой скорости захватывало дух, и Соня ещё плотнее прижалась к спине Ильи.

Илья уверенно управлял мотоциклом, чувствуя, как мягкие девичьи округлости прижимаются к его спине. И, чёрт, до чего же приятно было вот так – когда девичье тело так плотно прижимается к его телу и так доверчиво её руки обхватили его бока. Вот так бы мчаться и мчаться, минуя последнюю деревенскую улицу, по шоссе – в весну, в таёжную даль, где расцветают лиловые кусты богульника. Проклятая Задорожная улица появилась слишком быстро. Илья с сожалением сбавил скорость и остановился возле нужного дома. Подарки они разнесли тоже быстро. И вообще больше не было причин задерживаться.

– А хочешь, Соня, за богульником поедем? – вдруг осмелился предложить парень, впрочем, на согласие особенно не надеясь. И как неожиданно стало для него, когда Соня кивнула в ответ. И снова – рёв мотора, ветер в лицо и большая скорость. Минут через десять они уже были возле моста. Вода в небольшой реке, освобождённая ото льда, текла быстрым вольным потоком. Веяло сырой прохладой, а по берегам густо разрослись кусты черёмухи, сейчас ещё чернеющие голыми ветвями.

– Еловый ручей, – пояснил Илья.

– Ручей? – удивилась девушка.

– Да, каждую весну он разливается.

– А почему Еловый? Здесь по берегам черёмуха растёт, – поинтересовалась Соня.

– Черёмуха только по этому берегу, а чуть выше на северной сопке начинается ельник, – объяснил Илья, – Вон там, где поворот речной, видишь, северная дорога идёт.

– А я там как‑то была с отцом и братом. Там ещё сосны, и такие высокие! – сказала Соня, присев на поваленное дерево, – И воздух какой потрясающий! А правда, что там медведи ходят?

– Было и такое. Мне дядя Игнат, мой отчим, рассказывал, как к их балку медведи не один раз ночью подходили, – ответил Илья, садясь рядом с девушкой и накидывая её на плечи свою куртку.

– А мне мама строго настрого в детстве наказывала не ходить к северо‑западной дороге. Вроде как там однажды твоей маме повстречался медведь, и если бы не мой отец, всё закончилось бы плохо.

– Да, я знаю эту историю. Мне мама тоже ещё в детстве её рассказывала и тоже запрещала туда ходить. Просто повезло, что у твоего отца было с собой ружьё, и он застрелил медведя.

– Жуткая история, – поёжилась девушка, поднялась с поваленного дерева и обхватила ветви черёмухи, низко наклонившиеся над водой, и задумчиво произнесла, смотря на тёмный холодный ручей, – Как здесь хорошо…

– Ты не замёрзла, Соня? – спохватился Илья, вставая следом и подходя к ней, – У воды прохладно.

Девушка поёжилась, поплотнее запахнув куртку.

– Совсем немножко, – ответила она, – Но давай ещё чуть‑чуть погуляем. Здесь так спокойно и так вкусно пахнет.

– Хорошо, – согласился Илья, не отводя взгляда с лица девушки, – Давай немного прогуляемся вдоль берега. Только дай руку, здесь можно споткнуться о камни.

Соня доверчиво протянула ему руку. Парень взял её ладошку, несмело и осторожно сжимая её тонкие пальчики своими крепкими пальцами.

В тот день богульника они так и не набрали, забыли. Бродили по берегу до переката, а потом обратно, а потом снова мчались по вечернему шоссе навстречу багряно‑красному закату и низко нависшим над горизонтом тёмным облакам.

 

На праздник ко Дню Победы их выбрали быть ведущими концерта. А потом так и повелось, на всех мероприятиях, заканчивая последним звонком, их назначали ведущими. Илье были, конечно, безразличны школьно‑общественные дела, но Соня настолько ответственна, что добросовестно бралась за всё, что ей поручали. Если что‑то нужно сделать, то Соня понимала, что именно она должна это сделать и бралась выполнять. А Илья помогал, не из‑за ответственности, нет. Ему нравилось быть рядом с девушкой, смотреть в её серьёзные голубые глаза и слушать её голос.

Но, не смотря на обострённое чувство ответственности, как‑то раз Соня попыталась сбежать с последнего урока. У Ильи было на один урок меньше, и он ждал её, а Соня решила не заставлять друга ждать, а пошла с ним домой. Он нёс её портфель, и когда они свернули за угол и миновали окна столовой, большое окно вдруг резко распахнулась, и из него высунулась голова в мелких химических кудряшках, а возмущёный голос громко закричал:

– Соняяя!.. Ты куда направилась? Или забыла, что у тебя сейчас мой урок литературы?

Соня увидела в оконном проёме Веру Ивановну, директора школы, а заодно её учительницу русского языка и литературы.

Девушка пристыжено опустила голову, тяжело вздохнула, забрала у Ильи свой портфель и поплелась обратно в школу.

Как‑то, смущаясь, Соня спросила, не сохранились ли у него тетради по математике за девятый и десятый классы, чтобы повторить материал до экзаменов. Илья принёс и отдал Соне все свои тетради по математике.

– Спасибо, я всё верну потом, – серьёзным тоном поблагодарилаСоня, смотря таким же серьёзным взглядом на него.

– Да не надо. Я и так всё помню, – благодушно ответил Илья.

– Но тебе же тоже экзамены сдавать. Самому повторять надо, – возразила девушка.

– Я всё помню, – в тон ей серьёзно ответил Илья, – Соня, а что ты хотела в моих тетрадях посмотреть, что‑то непонятно?