Витки вселенной

Каталине не хотелось развивать тему, в которой она все равно мало что понимала. Не кидается на нее, и то хорошо. Поэтому она, убрав с лица тяжелую прядь золотисто‑охровых длинных волос, честно ответила:

– Ну, Соль, как я ее знаю, всегда была боевой девчонкой. Отстаивала свое мнение и не давала себя в обиду даже самым противным мальчишкам. Но с теми, кто общался вполне адекватно, любила дружить и возиться со всякими механизмами и конструкторами. Помню, как‑то для одного задания по физике они с ребятами собрали целую модель управляемого самолета. Правда, выглядел он странновато, зато летал! И все завидовали. Мы думали, Соль подастся в инженеры или программисты. А она взяла и пошла учиться на юриста. Переехала из Севильи в Барселону да так тут и осталась.

Эрб невесело усмехнулся.

– Вполне в ее духе. Хотеть одного, а потом сделать совсем другое. Но здесь, в Барселоне, она хороший юрист. Лучший. Я бы тоже к ней обратился, будь я землянином.

И он задумчиво посмотрел в окно, прищурив явно утомленные глаза.

– А вы откуда знакомы с Соль? – в свою очередь спросила Каталина, пытливо приглядываясь к чалому.

Ни разу Соледад не обмолвилась об этих существах! Даже случайно или намеком, словно их в кругу ее общения не присутствовало. Но ведь эти двое, судя по всему, прекрасно ее знали и беспокоились о ней как о хорошей подруге, а не о безликой прохожей, которой хочешь помочь, но уже и не помнишь ее лица.

– Это долгая история, – передернул плечами долговязый Эрб. – Мы перебрались сюда с Терры, планеты вроде этой Земли. Ее исторического аналога в другом витке развития вселенной. Мы преследовали ускользнувшего от нас давнего врага. Глуурурк – подонок, межгалактическая мразь с Хурарта третьего витка. Надеялись перехватить его здесь. Но он неплохо окопался на вашей планете. Сначала пробовал провернуть дела на юге соседнего края, Франции. Потом переметнулся сюда и обустроился в Барселоне, открыл сеть клиник по протезированию зубов. Для всех он чистый бизнесмен, улыбчивый сеньор Альварес никому неизвестного происхождения. Но это все внешняя шелуха. И клиники его – лишь прикрытие. Чтобы не трогали. Он как был отребьем, так и остался. Выжидает, как бы испоганить обитаемую планету и в этом витке, урвать по полной. Измышляет очередной гнилой план. Но никто, кроме нас, не подозревает, что Розарио Альварес чем‑то опасен, что его можно смело расстрелять в упор, и даже жалко не станет. Ну разве что заряда. Он и его не достоин. Но нам убивать его запрещено. Мы должны взять его с поличным и отдать на внегалактический суд. Правда, Глуурурк не дурак, ведет себя специально законопослушно, не подкопаешься. Каждый раз уходит с крючка, с точки зрения закона – вашего, нашего – на него здесь нет улик. Вот и следим за ним, ждем, когда же он даст нам хоть какой повод скрутить его. А Солеа… Она же лучший юрист, кто как не она смогла бы нам в этом помочь. За пару с лишним лет в Барселоне она стала нам как своя. Не землянка, а одна из нас. Связь мы с ней, конечно, никогда не установим, не закрепим, – и он вялым движением искалеченной кисти указал на дымчатые оссиконы. – Но на этой планете она единственное существо, знающее о нас. Кому мы доверяем.

Каталина с удивлением слушала этот немного сумбурный и скомканный рассказ, из обрывочных фраз которого было сложно составить полную картину, но даже так она виделась пугающей и фантастической. Какая‑то незнакомая ей планета Терра, галактический преступник, ищущие его инопланетные мужчины, Соль, которая им в этом, оказывается, помогала. И ведь ни слова! А теперь она вообще пропала и, возможно, схвачена какими‑то врагами. И лишь вот эти странные и невообразимые типы были готовы на все, чтобы ее вызволить, в том числе, и на похищение другого человека.

– Соль никогда про вас не рассказывала, – задумчиво произнесла девушка, отставляя опустевшую чашку на журнальный столик.

– И не должна была, – настойчиво кивнул Эрб, чуть хмуря пучки бровей. – Мы не те, кого бы приняли земляне. Вы к подобному совсем не готовы. А нам нельзя провалить это задание. Теперь самое главное – найти Солеа. Хотя бы живую! А дальше мы ее вытащим, плевать на методы. Как вызволять из беды своих, хвала вселенной, мы обучены.

– Вижу, ей повезло иметь таких друзей, – протянула Каталина, ежась от одной только мысли, что с Соледад могло произойти что‑то действительно плохое.

– На то мы и друзья, – дернул кожаным кончиком широкого носа Эрб.

– А почему ты так странно ее называешь, если не секрет? – полюбопытствовала Каталина.

– Солеа? – поднял на нее глаза чалый и пожал плечами. – Мне так привычнее. Соль – в вашем крае так зовут Соледад. Соль – в вашем витке так зовут родную звезду, Солнце. Солеа – наше Солнце для Терры.

Каталина закусила губу. Сколько непостижимых вещей она узнала за последние несколько часов. И чем дальше она слушала, тем больше возникало вопросов. Но Эрб вовсе не горел желанием проводить ей углубленный экскурс в историю чужой планеты. Он снова свел брови и тряхнул головой.

 

– Жаль, я не могу показать тебе свои воспоминания. Про наше время с Солеа. Тогда ты бы не смотрела на нас подозрительно и недоверчиво. Но я тебя понимаю. Мы для всех чужие. Пришлые. Здесь никто не знает про Терру.

– А что это за планета такая? Никогда о ней не слышала, – выгнула брови Каталина.

– Это сложно объяснить, – коротко выдохнул чалый и пихнул монету в карман штанов. – Да и не забивай себе сознание лишним. Планета в аналогичной вашей солнечной системе. Вот и все.

Девушка нетерпеливо поерзала. Скудная информация совсем не укладывалась в полную картину. Что за Терра такая, о которой сложно говорить? Где она находится? И как они оттуда попали на Землю?

– Погоди, а почему ты не можешь передать мне свои воспоминания? – насторожилась Каталина, с подозрением поглядывая на его каштановые рожки, сейчас застывшие и спокойные. – В моих воспоминаниях вы же запросто покопались. Не понимаю, правда, как…

– Чьи оссиконы, тот и слышит, – указал чалый на мохнатые передатчики на макушке. – Были бы у тебя такие, и ты смогла бы считывать наши воспоминания. И много чего другого. Но, к сожалению, у землян их нет, и терриане никогда не смогут взаимодействовать с вами в полной мере… В необходимой, – пространно добавил он.

– Любопытно, – заинтересовалась Каталина, пытаясь осознать услышанное. – А что еще вы делаете с их помощью? В чем они так важны?

Эрб долго не отвечал, вновь уставившись в окно и щурясь, словно пытался подобрать правильные слова. Или те, которые ей позволялось услышать?

– Обмениваемся эмоциями и энергетикой при необходимости, – наконец заговорил он. – Порой проще дать прочувствовать то, что у тебя внутри, чем описывать словами или жестами. И наоборот: понять другого, когда дело касается важных вопросов. Или помочь физически, на уровне мозговых импульсов, если кому‑то нанесен урон. Мы подключаемся оссиконами к ментальному полю и погружаемся в эмоциональное или физическое состояние. Таафф лучше объяснит, мне как‑то сложно…

Каталина с трудом представляла, как такое возможно. Телепатия? Особенные ментальные способности? Магия? Как вообще вот этими рожками можно нырнуть в голову к другому существу и выудить оттуда фрагменты его прошлого, эмоции, ощущения? Она бы в жизни этому не поверила, если бы сама не испытала на себе воздействие необъяснимой силы. Ведь все ее воспоминания о Соль рождались в сознании именно под влиянием тех настойчивых вибраций, что шли от палевого Тааффа. И она была не в состоянии ни остановить их, ни управлять ими. И чего только не выдумала природа! А ведь подобные способности пришлись бы весьма кстати в повседневной жизни.