Все только начинается

– Спасибо, – повторила Аня с искренней благодарностью.

– Не за что. Вы смелая женщина. Мистресс Нестеер привыкла к слугам, а вы рванули в неизвестность одна, с ребенком…

– Мне не оставили выбора, – до сознания Ани еще не дошло, что Гельда так легко ее раскусила.

Возможно, именно поэтому ее поведение так резко изменилось. Такое ощущение, что прежнюю Анну она слегка… презирала.

– А вот и я! – Марисса запрыгнула на переднее сиденье. – Мистресс Анна, спасибо огромное, что взяли меня с собой! Мейст Нестеер так на меня косился, очень… зверски! Я так напужалась! А он так разозлился, а я хвать чемодан – и бегом!

– Не тарахти, – велела Гельда. – Мистресс Анне нужно сосредоточиться. Ну? Вперед?

– Вперед, – выдохнула Аня.

 

…Анна остановилась у развилки дорог, чтобы покормить Эйджи и размять ноги. Расхаживая по тропинке в придорожной рощице, она старалась успокоиться. Ее проблемы – это ее проблемы, а малышу гормоны стресса в молоке не нужны.

Какая же удача, что после всего пережитого она может кормить грудью! И Эйджи – он такой тихоня! Но если скандалит, то по‑крупному. Вскоре Аня улыбалась во весь рот, напевая песенку. Малыш таращился по сторонам, уже реагируя на звуки и яркие краски.

Анна позаботилась обо всем, но не о еде в дорогу, а вот Марисса оказалась более запасливой. Вскоре под соснами организовался спонтанный пикник. Аня с удовольствием лакомилась бутербродами, запивая их горячим чаем из термоса.

– Ты чудо, Марисса! – воскликнула она, найдя среди пакетов с едой зеленые яблоки.

Горничная зарделась от похвалы.

– Вы тоже, мистресс Анна! – воскликнула она. – Никто не ожидал, а вы взяли и схлестнулись с мужем! Я думала, вы и дальше будете бродить по дому, как призрак. Вы даже не знали, как меня зовут, все время путали.

– Болтаешь опять, – проворчала Гельда, наливая себе еще чаю.

– Но ведь это правда! – настаивала Марисса. – Все знали, что у мистресс Нестеер затяжная депрессия и боялись за нее и ребенка.

– Вот как? – Аня уже продумала, что говорить при подробных расспросах. – Понимаешь, у меня небольшие проблемы со здоровьем. Я не помню многого из того, что со мной было до родов. Так бывает: гормоны, напряжение сосудов головного мозга.

– Вы все забыли? – лицо Мариссы вытянулось.

– Не совсем… то есть да, многое. Не удивляйся, если я ляпну какую‑нибудь глупость.

– Мы должны поддерживать мистресс Анне и в некоторых ситуациях подсказывать ей, – строго произнесла Гельда. – Амнезия – не шутки. Память вернется, но пока поменьше пустой болтовни, особенно при посторонних, и побольше дела. И, разумеется, рот на замке. Нельзя давать господину Нестееру козыри. Держу пари, что он не успокоится и найдет способ нас потревожить.

– Буду во всем помогать мистресс Анне. Никому не проболтаюсь! Я умею хранить язык за зубами, иначе не получила бы работу в богатом доме, – Марисса задумалась и вдруг подпрыгнула, оживившись: – Но ведь, забыв прошлое, вы и депрессию свою забыли! Вы словно другой человек!

– Нет худа без добра, – согласилась Аня с улыбкой.

Эйджи расхныкался, и горничная взяла его на руки. Она осторожно прохаживалась под соснами, укачивая младенца.

– Хорошая девушка, – сказала Аня Гельде.

Та кивнула:

– Вам действительно придется несладко, мистресс Анна.

– Зови меня просто Анной.

– Что ж, я и впрямь гожусь вам в бабушки.

– В матери, – уточнила Аня.

Она быстро рассказала Гельде свою историю. На лице экономки не проступило ни одной эмоции, свидетельствующей если не о шоке, то хотя об удивлении.

– Ты, наверное, не помнишь, – задумчиво произнесла Гельда, выслушав Аню, – но мы с тобой дальние родственники. В нашей семье уже много поколений рассказываются истории о странницах, путешественницах по мирам. Многие давно в это не верят, но я верю. Считается, что мы ведем свой род от одной из таких странниц. Подробностей не знаю. Мне известно лишь, что каждая душа имеет множество отражений в разных мирах. Иногда, если несколько отражений теряют тела или находятся в опасности, части души могут слиться.

Аня несколько минут размышляла, переваривая услышанное. Все это было очень похоже на правду. У них с Анной одинаковые имена, и вторая душа ощущается как продолжение Аниной. При этом появились новые привычки, эмоции и реакции. Внутренняя Анна с каждым днем становится размытее, словно обе женщины растворяются друг в друге.

Анна покопалась в памяти. Странницы? Она недавно натыкалась на это слово.

Кожаный блокнот из библиотеки бывшего мужа лежал в ее сумочке. Аня показала его Гельде. Экономка нахмурилась:

– Это книга из коллекции твоих родителей. Странно, что она попала к Нестееру. Наверное, он прикарманил ее, как и многое другое из твоего приданого. Может, богатства в его дом ты и не принесла, но род Триеер всегда гордился своими магическими штучками. С этой книгой связано много легенд. Говорят, это гримуар пророчеств. Он открывается, когда кому‑то из нашего рода нужна помощь.

Аня полистала блокнот. Страницы в нем были по‑прежнему пусты.

– Значит, у меня все хорошо и магическая помощь мне пока не нужна, – весело заключила она.

 

… «Самые скоростные аппараты природной магии – только у нас!» – гласила реклама в уголке карты.

Но когда зеленый «карат‑7» (так назывался Анин автомобиль) подкатил к заправке, она была закрыта. На втором заправочном пункте дамам сообщили, что кристалл в мобиле «убит» и выдержит не больше пяти зарядок. Мастера не гарантируют, что одной зарядки хватит надолго.

Аня еще раз проверила карту. Лонто‑хейм, небольшой город с населением в четыре тысячи человек, лежал на северо‑востоке острова. Путешественницам необходимо было делать частые остановки в пути и не только из‑за малыша. После аварии Анна больше не садилась за руль. Чтобы восстановить навыки вождения, требовалось время.

Она чувствовала себя неуверенно. И хотя на дорогах этого мира было намного меньше автомобилей, а накануне вечером Аня успела выучить по справочнику большую часть дорожных знаков (которые не слишком отличались от земных и зачастую были интуитивно понятны), ее нервировала каждая потенциально аварийная ситуация.

И все же она удивлялась самой себе, ведь после гибели Павлика ей казалась кощунственной сама мысль о вождении. Но вот маленький Эйджи лежит в своей люльке на заднем сидении, и Аня следит, как мелькают за окном поля и одинокие постройки. И даже фантомная боль в покалеченной ноге (которая мучила ее первые дни в этом мире) бесследно прошла.