Выбор

По иронии судьбы я снова опаздываю! Эх, как в той песне «Нам бы понедельники взять и отменить!». Я бы с удовольствием подписала петицию об отмене первого рабочего дня недели.

Сегодня мне пришлось отпроситься у Георгия Артуровича немного пораньше, чтобы заскочить за продуктами. Нас с Никиткой не было в городе с четверга, а дедушка вчера привез нас только ближе к вечеру. И вот я с полными пакетами в две руки еду на маршрутном автобусе к Филатову. Конечно, можно было взять такси, но три раза в неделю туда‑обратно мне выходит в приличную копеечку, которой так опрометчиво разбрасываться я не имею права.

Поэтому сейчас я трясусь в душном автобусе, который еле волочится, обтекаю потом, вдыхаю зловонные запахи пота и делаю дыхательную гимнастику, чтобы удержать себя в руках и не закуситься с тучной женщиной, которая настойчиво прижимается ко мне своей дряхлой грудью.

Данила встречает меня с улыбкой на лице и это приятно. Для него я подготовила хорошие новости: реабилитация проходит успешно, последняя МРТ головного мозга показала положительные изменения! Уверена, он и сам это понимает.

Светловолосый парень в отличие от прошлых занятий сидит на кровати. На нем кипельно‑белая футболка‑поло и голубые джинсы. Волосы, как обычно, аккуратно зачесаны назад и, если не знать, можно подумать, что перед вами сидит абсолютно здоровый молодой человек.

Я прохожу к рабочему столу и рядом пристраиваю свои сумки. В них есть молочные продукты, но просить положить их в холодильник, думаю, слишком нагло с моей стороны. Надеюсь, они не пропадут за полтора часа занятий и получасовой дороги домой.

Даня удивленно приподнимает бровь, а я развожу руками: «Да, что поделать? Оказывается, продукты сами себя не покупают!». Но я не смею его винить в этом бытовом неведении. В каких условиях живет эта семья, я успела узнать.

А дальше наши занятия проходят по отработанной схеме: дыхательная гимнастика, рисунок, логопедические упражнения, решение задач на мышление и память, слушание музыки, чтение книги.

Из нового и сложного – мы стали пробовать разговаривать. Без бумаги и ручки. Вместе стараемся связывать звуки в слова.

Данила сам над собой смеется, когда выходит что‑то нелепое и непонятное. Но я искренне радуюсь этим эмоциям. Он раскрепощен, не замкнут и, кажется, сам доволен своими успехами. А уж как счастлива я, можно заметить по моему искрящемуся лицу.

В моей голове давно созрела идея, но осуществлять ее пока еще рано. Данила не готов, я чувствую это.

Сегодня мы начали читать Дэниела Киза «Цветы для Элджернона». Я люблю эту книгу и полностью погружаюсь в фантастический мир произведения, но меня периодически выдергивает Данин взгляд. Каждой клеткой эпителия ощущаю покалывания. Мне не комфортно, словно что‑то липкое обволакивает и проникает глубоко под кожу.

Поднимаю глаза и встречаюсь с его серыми омутами, в которых плещется… интерес?

Так, Жукова, тебе это все кажется, в его глазах благодарность и только благодарность, уверяю себя.

***

– Данила, ты сегодня отлично поработал! – хвалю парня.

Встаю и начинаю собирать сумку.

– Са‑ша, – вкрадчиво зовет меня Даня.

Я поворачиваюсь к парню и вижу, что в руках у него сверток, обернутый крафтовой бумагой. Данила протягивает его мне и приподнимает брови. На молодом лице благодарная улыбка, а глаза горят ожиданием. Взволнованно принимаю сверток и кручу в руках, не понимая, что с ним делать дальше.

– Распаковать? – спрашиваю.

Данила уверенно кивает.

Бумага приятно шелестит в руках. Аккуратно расправляю все уголки и заломы, будто осознавая всю ценность содержимого.

– Это же… Господи… – я хватаю ртом воздух как рыба, выброшенная на берег.

Мне не хватает слов и эмоций, чтобы выразить свои чувства. Сейчас мы с Филатовым в одной лодке: оба не можем связать и двух слов. Он –по понятной причине, а я – от переизбытка эмоций.

В моих руках коллекционное издание книги Шарлотты Бронте «Джейн Эйр» и мне страшно представить, сколько оно может стоить.

Данила широко и довольно улыбается.

– Те‑бе, – по слогам произносит Филатов.

– Что? Мне? – кажется, что я теряю не только дар речи, но и рассудок.

Смотрю на книгу и не могу поверить своим глазам. «Джейн Эйр» – моя любимая книга и первый роман, который я прочитала Даниле. Он был удивлен моему выбору, и тогда я с ним беспечно поделилась, насколько влюблена в эту невероятную историю.

А он запомнил… И это так…трогательно и приятно.

Бережно оглаживаю красный кожаный переплет с золотым тиснением, перелистываю странички. Белая плотная бумага приятно хрустит в руках, а некоторые странички склеены между собой. Вдыхаю. Свежая печатная краска и типографский клей – непередаваемый аромат. Блаженно зажмуриваюсь.

– Данила, спасибо, но я не могу принять такой подарок. Прости, – осторожно опускаю книгу на стол и в последний раз прикасаюсь к шедевру.

Но не успев убрать руку, Данила резко накрывает её своей теплой, слегка шершавой ладонью. Смотрю на наши сцепленные руки и ощущаю всю неправильность ситуации. Мне неловко, но парня, кажется, это не смущает. Перевожу взгляд на Данилу: от доброй улыбки не осталось ни следа, зато появилось горькое разочарование. Мне не хочется огорчать парня, тем более тогда, когда у нас установились такие доверительные отношения, но и принять такой дорогостоящий подарок я тоже не могу.

Это ведь к чему‑то да обязывает? Или я опять накручиваю себе то, чего нет?

 

17. Максим

 

Я еду в сторону нашего коттеджного поселка практически трезвый.

После телефонного разговора друг приехал за мной через полчаса и забрал мою пьяную задницу с собой. Но вместо того, чтобы составить мне компанию по уничтожению моей печени, Андрюха, чертов праведник, заставил меня прыгать в бодрящий бассейн.

В юношеской спортивной школе, где работает Юдин, друг поставил мне ультиматум: либо я плыву гребаные два километра, либо он мне больше не друг. Так себе угроза.