Выдыхай

– Да, он прилетал, чтобы лично принести свои соболезнования, – злится мой обычно спокойный отец. Потом уже ровным голосом продолжает. – Как ты понимаешь, не имея ни доказательств, ни тем более тела, они нас не убедили, – от этих слов на моих глазах снова наворачиваются слёзы. Как же чудесно иметь такую поддержку за спиной, такую семью. – И мы решили начать собственное расследование. Это потребовало просто космических усилий – завербовать кого‑то в Палере практически невозможно. Совсем недавно пришла информация, что девушку похожую на тебя видели на яхте Арафата‑младшего. Но каких‑то весомых подтверждений нам пока получить не удалось. Выходит данные правдивые, это была ты, малыш?

– Да, это моя яхта, Кир подарил в прошлом году на день рождения.

– По документам она принадлежит ему, – уточняет отец. Я киваю, знаю об этом. Уже не важно, кому и что принадлежит. Папа смотрит на меня внимательно, но никак не комментирует.

– Все эти два года мы надеялись на твоё возвращение, Мари. Хотя временами было тяжело и, признаюсь честно, порой мелькала мысль о том, что тебя уже нет в живых… – грустно говорит мама, обнимая меня.

Хочется свернуть с этой дорожки, которая не приведёт ни к чему хорошему, только к новым слезам. Поэтому стараюсь отвлечь всех вопросом:

– Рассказывайте, что у вас нового за такое время.

Майк понимает мои намерения и помогает перевести тему.

– Я поступил на инженерный в Давиле, теперь учусь там, – говорит брат.

– Он ещё и с девушкой там живёт, – насмешливо вставляет Лиз.

– Ого, мелкий, как ты быстро вырос! Познакомишь? Она красивая?

– Очень, – почему‑то смущается парень. – Познакомлю, конечно.

Мы дружно смеёмся над нашим скромником. Затем мужчины настаивают, что пришло время перекусить, и вызывают батлера. Мама же, уточнив, чтобы на нас ничего не заказывали, ведь ночь на дворе, увлекает меня в одну из спален. Усаживает на кровать, прижимает к себе крепко‑крепко. И требовательно говорит:

– Не вздумай мне врать, Мари. Что он с тобой сделал? Ты не похожа на человека два года прохлаждавшегося на яхте, – мама, как обычно, видит меня насквозь.

– Ну, технически я действительно два года прохлаждалась на яхте, – говорю с усмешкой.

– Мари, – тянет укоризненно мама. – Что с тобой, детка? Ты такая подавленная. Тебя там не били? Унижали?

С мамой можно говорить открыто, я знаю, что могу рассказать ей всё‑всё, и она будет на моей стороне. Но сейчас мне почему‑то хочется, чтобы она была на стороне Кира. Иррационально. Я понимаю, что как мать, она тут же возненавидит его, стоит мне поведать обо всём. А я хочу, чтобы она поняла, за что я его люблю. Мы ложимся на кровать в обнимку, и я начинаю свой нелёгкий рассказ. Про то, как он соблазнял меня и как подделал статьи об Алексе, про то, что в начале наших отношений всё было хорошо, и про то, что он женился, про его жену и мою ревность, про их ребёнка. Умалчиваю только о том, как часто посещали меня в Палере мысли о самоубийстве. Это, пожалуй, единственное, чего ей знать не следует. Заканчиваю на недавней операции и выдыхаю, наконец. Мама нежно обнимает меня, целует в висок.

– Бедная моя девочка, – повернувшись к ней лицом, вижу, что она плачет. – Всё наладится, детка.

Нас не беспокоят, мне так хочется, как в детстве заснуть в маминых руках. Но она не даёт мне задремать:

– Есть вещь, которую ты обязана сделать прямо сейчас, Мари. Не имеешь права откладывать, – и я понимаю, о чём она.

Мама ненадолго выходит в гостиную, возвращается со своим телефоном и протягивает мне его.

– Я побуду с Колином. Позови, если буду нужна, – гладит меня по щеке и выходит из комнаты.

Я нахожу в списке маминых контактов Алекса. Сразу после того, как он сделал предложение, она переименовала его в «Будущий зять», под этим именем он и записан до сих пор. Выкинув из головы все сомнения, решительно нажимаю на кнопку вызова.

 

АЛЕКС

 

В телефоне пропущенный от Стива, я выключаю звук на время работы в студии. Но, когда я набрал его в обед, отец моей девочки был уже недоступен. Не нахожу себе места. Скорее всего, есть новая информация о Мари, но связаться с ним не получается весь вечер. Сейчас слишком поздно для звонков, буду пробовать снова завтра утром. Надо ложиться. Без маленьких белых таблеток уснуть не так‑то просто. В последние два года вообще со сном как‑то не складывается. Вариантов два: либо я засыпаю и вижу кошмары с Мари в главной роли, либо довожу себя до состояния, когда просто вырубаюсь и проваливаюсь в темноту. Второй вариант предпочтительнее. Организм настолько привык к этому издевательству, что отказывается уже отходить ко сну как положено. Я слоняюсь по квартире, не зная, чем себя занять. Ко всему прочему рано утром надо быть в студии, неплохо бы выспаться, но это что‑то из области фантастики. Раздумываю, не пойти ли встретиться с парнями где‑нибудь. Нет, из дома выходить лень. Наигрываю на синтезаторе новую мелодию, хочу улучшить её, как‑то фальшиво звучит. Правда, ничего толкового не выходит. В это время раздаётся жужжание мобильника. Кто ещё там среди ночи? С удивлением вижу на экране имя Хелен, матери Мари. Обычно она мне звонит… никогда. Неужели нашли? Сердце сжимается в предчувствии. Хватаю трубку и говорю: «Добрый вечер». После секундной заминки в трубке раздаётся голос, который я мечтал услышать наяву целых два долбанных года.

– Привет, Алекс, – говорит моя малышка так буднично, словно мы расстались вчера. Дыхание перехватывает, и я не сразу могу ответить ей.

– Где ты? – единственное, что важно сейчас.

– В Аране, в «Плазе».

Она здесь, в городе. Так какого же чёрта она в гостинице, а не дома?

– Я буду через полчаса. Ты же не исчезнешь за это время? – спрашиваю с опаской.

– Нет. Я буду здесь, – говорит девушка моей мечты, и я готов лететь за ней на край света, не то, что в соседний квартал.

 

 

 

3

 

МАРИ