Выносящая приговор

В помещение вошел Макар и, заметив меня с бокалом в руке, недовольно скривился. Потеряв интерес к его лицу, я снова уставилась на багряную алкогольную жидкость. Он раздраженно фыркнул и, оказавшись у стойки, изъял бокал из моей руки. Подхватив бутылку, муж подошел к черному кухонному гарнитуру и вылил ее содержимое в раковину. Та же участь постигла и вино из бокала. Повернув лицо к окну, я не спеша выдохнула напряженный воздух. Макар опустился напротив меня и осмотрел профиль, вздохнув.

– Что произошло? – спросил он, привлекая мое внимание.

Повернув лицо, я пристально посмотрела в его голубые холодные глаза и безразлично пожала плечами.

– Уже прошло больше года, – зачем‑то сообщил Макар. – Ты когда вернешься в реальность? – спросил он, а я с ненавистью взглянула на его лицо.

– Когда возмездие настигнет виновных, – произнесла я, продолжая смотреть на него в упор.

– Ты же знаешь, что мы делаем все возможное…

– Уже пора бы начать делать все невозможное, – прошипела зло я, лишаясь самообладания.

– Хватит! – рявкнул муж, ударив ладонью по столешнице, а мое и без того напряженное тело содрогнулось от неприятного громкого звука.

– Его окровавленное мертвое лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Его изуродованное тело не позволяет мне вернуться в вашу чертовую реальность! – крикнула я громко, а мои уши заложило от собственного голоса.

Звон, длинной звуковой цепочкой, звучал в ушах, заглушая нависшую над нами тишину.

– Прости, – шепнул он, коснувшись моей дрожащей руки, лежащей на столешнице. – Ты же знаешь, что ребята делают все, чтобы найти этих отморозков, но у них помимо этого дела еще уйма работы.

– Прости? – хмыкнула я, недовольно глядя на хмурое лицо Макара. – Ты хочешь, чтобы я им посочувствовала?

– Ну, причем тут это? – вздохнул он, отпуская мою кисть руки. – Дарья, я просто хочу, чтобы ты продолжала жить дальше. Жизнь продолжается…

– Но не моя, – перебила я мужа, не желая слушать то, что мне каждый день твердят окружающие.

– Это не повод накачивать тело алкоголем, – сказал он зло. – Если тебе плевать на свою жизнь, подумай о жизни родителей. По‑твоему, они способны пережить еще одну потерю?

– По‑моему, мне плевать на это, – с безразличием в голосе, произнесла я.

Вот только эти слова были не искренними. Мне вовсе не плевать на родителей, но моя боль мне ближе и роднее.

– Ты пьяна, – сделал он заключение, тяжело вздыхая. – Иди спать.

Недовольно фыркнув, я спрыгнула со стула и, обойдя длинный белоснежный диван, оказалась у окна. Наблюдая за не спеша падающим с неба снегом, я смахнула слезы с лица. Макар подошел ко мне и, замерев за спиной, аккуратно коснулся ладонью плеча. Повернувшись к его большому телу, я уткнулась в широкую накаченную грудь и тихо заплакала. Он крепко прижал меня к себе, аккуратно касаясь пальцами волос.

– Я люблю тебя, – зачем‑то прошептал он, а я, отстранившись, посмотрела в его по‑прежнему холодные глаза. – Я сделаю все, чтобы ты снова была счастлива.

– Тебе не нужно делать все, – шепнула я в ответ. – Просто найди их.

– Найду, – утвердительно кивнул Макар. – И если хочешь, ты сама лично вынесешь им приговор без суда и следствия, приведя его в исполнение, – сказал он, а я перестала дышать, рассматривая его лицо.

– Хочу, – шепнула я, ощутив неожиданно возникший смысл в моей жизни.

Муж положительно кивнул.

– Иди спать.

Отстранившись, я направилась в спальню. Оказавшись в ванной комнате, я поспешно стянула с себя одежду и, войдя в душевую кабинку, включила горячую воду. Стоя неподвижно под обжигающими тело струями воды, я пристально смотрела на запотевшее зеркало. Непроизвольно поднявшаяся рука коснулась указательным пальцем затуманенного зеркального полотна. Неспешное машинальное движение изобразило на зеркале пять букв, а рука, лишившись силы, опустилась вниз. Смахнув с лица горячие капли ладонями, я, открыв глаза, вновь взглянула на зеркало. Слово «месть», словно координаты, указывающие направление движения в дальнейшей жизни, отражало мой холодный взгляд, жаждущий возмездия.

Покинув кабинку, я укуталась в мягкий махровый халат и повернулась к внезапно распахнувшейся двери. В ванную комнату вошел Макар и, взглянув на меня, стянул с тела черную рубашку, бросив ее в корзину для белья.

– Я приму душ… – начал он, но резко замолчал, заметив на зеркале выведенное мною слово.

Пока муж всматривался в смертоносные буквы, я покинула помещение, не имея ни малейшего желания разговаривать с ним.

 

Явившись утром в офис газеты «Затмение», я сразу же направилась в кабинет Смолова.

Станислав Смолов работал в газете спортивным журналистом и по совместительству был моим лучшим и, пожалуй, единственным другом, а вот подруги в моей жизни и вовсе отсутствовали то ли из‑за скверного характера, то ли из‑за чувства конкуренции. Моя привычка доминировать, почему‑то вызывала агрессию у окружающих, хотя зачастую их слабый характер предписывал безоговорочное подчинение. Сильный же характер Смолова лояльно относился к моим отвратительным способностям находить общий язык с людьми, поэтому я практически всегда могла положиться на него, хотя в данной ситуации предпочла скрыть свои истинные цели визита.

Опустившись в мягкое кресло, я кивнула ему в знак приветствия.

– Привет, – произнес Станислав, рассматривая уставшее лицо. – Ты сегодня поздно.

– В пробку попала, – по привычке соврала я, безразлично пожимая плечами и при этом осматривая захламленный стол друга. – Угостишь кофе?

– Да, – кивнул он, поднимаясь с офисного кресла, – сейчас все организую.

Стас подошел к высокой тумбе, на которой стояла черная кофемашина и, нажав кнопку на матовом корпусе, взглянул на меня.

– Ты по делу? – спросил он, поместив белую чашку под короткий носик, а я кивнула в ответ.

Смолов замер в ожидании, рассматривая меня.

– Что ты слышал о бойцовском клубе «Кайман»? – наблюдая, как машина истекает ароматным черным кофе, задала я вопрос.

– Что конкретно тебя интересует?

– Все, – опять же пожала я плечами, вдыхая кофейный аромат, медленно наполняющий кабинет.

Стас поместил чашку на стол передо мной и опустился в кресло, откинувшись на невысокую спинку.

– С чего это вдруг ты заинтересовалась клубом? – с подозрением он заглянул в глаза.

– Хочу написать ряд статей о «Каймане», его тренерском составе и спортсменах, – продолжала врать я, периодически запивая собственную ложь бодрящим напитком.

– Для чего? – искренне удивился Смолов, все еще желая отыскать в моих словах неискренность и лукавость.