Я тебя слышу

Я сидела в каком‑то тихом ужасе от его слов. Он слышал, что я говорю? Правда вдумывался в мой бред, который я несла? Это шокировало. Впервые за долгое время мне отвечали на мои слова. Не переводили тему, не смеялись над моими чувствами, не ругали за эмоции. И я не пыталась оправдаться. Сосед сверху позволил мне остаться собой. Не заткнул мне рот, потому что я неправа, а позволил говорить то, что думаю. Я даже перестала плакать, перестала дышать. Мне стало так легко и так странно ощущать себя кем‑то слышимой.

– Спасибо, парень, – искренне произнесла я.

– Антон, – я услышала, как он проговорил свое имя в улыбке.

– Приятно познакомиться, Антон. Прости за этот цирк. Я немного не в себе.

– Как раз наоборот. Добро пожаловать в себя! Когда эмоции выходят наружу, это говорит о том, что ты давно не приходила в себя, скрывалась под маской.

– Может, ты и прав. Мир вокруг такой, никто не станет терпеть меня настоящую.

– Стоило бы попытаться…

Стук. Бабушка в комнате дернула за ручку двери. Я поднялась с пола и кивнула ей. Все нормально, я сейчас вернусь. Подошла к краю и облокотилась на перила балкона, заглянула чуть вверх. Бесполезно. Антона не было видно отсюда. Он, скорее всего, находился слишком близко к двери.

– Хорошего вечера, Антон. Еще раз спасибо. Мне пора.

– Пока.

Я открыла дверь и вошла в комнату. Бабушка хотела меня напоить чаем, но я прошла мимо. Мне было спокойно и хорошо. Никак не могла понять, откуда взялась эта легкость. Почему все встало на свои места? Как до меня не дошло раньше, что встречаться с Глебом глупо? Почему я это делала до сих пор? В чем смысл?

Плюхнувшись в узкую кровать, я обняла одеяло. Стала вспоминать, что говорил Антон. Теперь почему‑то хотелось его увидеть. Собрать голос и его обладателя в единую картинку. Поговорить с ним снова. Потом усмехнулась. Мне просто повезло оказаться с ним в одно и то же время на балконе. Не факт, что мы пересечемся еще раз. Это случайность. Антон не знал меня, а я не знала его. И это делало его еще привлекательнее.

Антон – незнакомец, который услышал меня в тот момент, когда даже самые близкие люди отвернулись и закрыли свои уши, уходя от правды.

 

Не каждое фортепиано – пианино

 

Вдохновившись вчерашним разговором с незнакомцем, я приехала на работу в слегка приподнятом настроении. Во‑первых, не спала полночи и пыталась переварить его слова. Во‑вторых, проснулась значительно раньше и под будильник, обычно без которого обхожусь. В‑третьих, уже с утра успела помотаться по делам. Зато знала, что все не зря.

Едва войдя на кухню ресторанчика, заметила, что на моем лице красуется странная улыбка. Вроде бы ничего такого не произошло, но внутри было приятно. Даже несмотря на надоедливые замороженные котлеты и обляпанный фартук, все равно было хорошо. Будто по‑другому. Люди те же вокруг, и работа не изменилась. Что‑то случилось со мной.

Я не услышала, как сзади подошел Глеб. На удивление сегодня он был особенно внимательным. Обнял сзади, тепло прижался и поцеловал в макушку. Моя уверенность начала потихоньку испаряться. Про себя повторяла: «Никакой жалости, только не жалость. Жалость съедает».

– Маш? Ты принесла? – намекнул Глеб. Теперь было ясно, почему он так приятно терся об меня, словно кот, который просит еды.

Я развернулась, сняла кепку и серьезно посмотрела на Глеба. Если рвать, так насовсем, чтобы нельзя было вернуться.

– Ты про деньги? Да, я созвонилась с твоей мамой утром и принесла деньги в аптеку, чтобы купить лекарство. Вот оно. И чек.

– Хм… спасибо. Я мог и сам. Не доверяешь, что ли? Обиделась?

– Глеб, прости меня. Я поступила нечестно. В тот день, когда Даня подвозил нас после речки до дома, он поцеловал меня. К сожалению, мне понравилось. Но между нами ничего не было. Хочу, чтобы ты это знал, – мне было сложно говорить правду, но я решилась.

– Не понял. Ему дать в жбан?

– Не в этом дело. Я просто не хочу больше врать. Я… не люблю тебя.

Я рванула с места, оставив Глеба наедине с правдой. Спряталась в раздевалке, чтобы собраться с мыслями. Что будет дальше? Правильно ли меня понял Глеб? Надеюсь, он «не даст в жбан» Дане. Этого мне хотелось меньше всего. А если правда раскроется не только для Глеба, но и для Ларисы? Получится, что я разрушила чужие отношения. Ведь это для меня тот поцелуй в машине значил многое, для Дани – минутное помутнение, о котором он теперь жалеет. Но мне стало свободнее дышать, я избавилась от груза мыслей, тянувших меня около года вниз. Больше не будет стыдно и больно, мне не потребуется жалость. Антон был прав, лучше остаться и вовсе одной, чем мучиться в отношениях рядом с тем, кого не любишь.

Была бы моя воля, я еще долго просидела бы в раздевалке. Но нужно работать. Я взяла себя в руки и выбралась из укромного места. Вышла на поле битвы, где Глеба уже не было. В кухне вовсю орудовала Лиза. У нее почти получалось нарезать огурцы для бургера. Но куски все равно казались толстенными.

– Разве Даня тебе не говорил, что мы экономим продукты? Режь тоньше, – посоветовала я.

– Пытаюсь. Это не так легко, как кажется, – виновато улыбнулась девушка с двумя пучками на голове. – Маш, скажи, как тебе удается держаться так спокойно?

– Тебе тоже это удастся. Ты работаешь здесь меньше недели, научишься со временем.

– Я не о работе. О Глебе. Я все знаю. Яна сказала, что он ВИЧ‑инфицированный.

Я чуть не прокусила язык, чтобы успеть остановиться и не накинуться на Лизу. Вот это поворот! Я надвинула кепку на глаза и зашагала в сторону мойки. По пути достала телефон и набрала злобное сообщение подруге.

 

«Зачем ты наплела Лизе, что Глеб – ВИЧ‑инфицированный? Ты в своем уме, а?»

 

Тут же входящий звонок. Я вдохнула поглубже, чтобы не нагрубить, и ответила.

– Маша, она всю дорогу с ним флиртовала. Он рад стараться: расстилался перед ней в комплиментах. Когда мы его проводили, мне пришло в голову, как свести ее интерес к Глебу на нет. Не ругайся, это во благо ваших отношений, – распиналась Яна.

– Бывших отношений, – поправила я.

– Да ладно? Вот дурак! Подожди, он еще не понял, кого потерял.

– Ян, я с ним рассталась. Мне некогда, нужно работать.