Юность подарит первые шрамы
– Мама, я бы могла смириться с новой школой, новым окружением… Но я никогда не смогу смириться с тем, что я для отца на втором месте после Бенни. Мы – его дети. Мы должны быть равны. Но Бенни – мужчина, а я… Научилась читать и писать, и этого хватит. Ты бы видела, как отец смотрел на меня. Я для него не женщина, не человек даже, а просто матка на ножках. Мой удел – это рожать детей и восхищаться заслугами мужчин. Ведь они всегда на ступень выше. Ненавижу!
Мэйджа закрыла лицо руками, стараясь спрятать слезы.
– Если бы мой отец поступил со мной так же, я бы не выдержала…
Мэйджа Лаффэрти была выпускницей «Греджерс», она не понаслышке знала, что это за место и почему с ним так тяжело расстаться.
– Поговори с папой, – попросила Калли. – Может, тебе удастся его переубедить.
– Калли, ты думаешь, я не пыталась? Он меня не слушает. Спенсер никого не слушает.
Калли посмотрела на огонь, и ей вдруг показалось, что одна крохотная искорка попала ей в душу, за счет чего в ней вспыхнул пожар ярости. Обида давно истлела, а вот злость и негодование только набирали обороты.
– Я не покину «Греджерс», – ледяным тоном сказала она.
– Где же ты найдешь деньги на следующий семестр?
– …Заработаю.
– Ты не сможешь. Тебе всего пятнадцать, на хорошую должность можешь не рассчитывать, а подработки для школьников – смехотворны.
– Я что‑нибудь придумаю.
– Калантия…
– У меня еще есть целый семестр.
Мэйджа покачала головой. Ей, безусловно, нравилась целеустремленность дочери, но отрицать обреченность ее плана было бессмысленно.
– Что делать с моим днем рождения? Вот это проблема…
– Это крах… Я позвала Аннемари Брандт.
– Мама!
– …И заодно всех остальных родителей.
– Что ты наделала?!
– Я думала, что наши трудности – временные, что Спенсер все уладит… Так, не беспокойся, праздник я возьму на себя. Я не могу ударить лицом в грязь перед Брандт, – обняв дочь, воодушевленно сказала Мэйджа.
– Где же ты возьмешь деньги, мама? – улыбнулась Калли.
– Я что‑нибудь придумаю.
Калли обняла мать в ответ, почувствовав капельку надежды.
* * *
Город Глэнстоун, в котором жили наши принцессы, был разделен на два района. Названия этим районам дали два озера: Бэллфойер‑лэйк и Голхэм‑лэйк. В Бэллфойере жила элита города. Этот район пестрел шикарными особняками, огромными поместьями. Роскошь и благородство царили на этой территории.
Голхэм стал пристанищем для среднего и низшего классов. Там и располагалась школа «Блэкстон».
Калли, несмотря на то что относилась к высшему обществу, любила проводить время в Голхэме. В чопорном, деликатно вылизанном Бэллфойере ее неугомонная душа не находила себе места. В Голхэме Калли подружилась с мальчишками, которые без какого‑либо осуждения приняли ее в свою компанию и научили ее разным веселым играм. Каждое лето Калли играло яркими красками благодаря дружбе с простыми ребятами.
Но когда ей исполнилось двенадцать, все изменилось. На одной из прогулок Калли стало дурно. Боль в животе внезапно сковала ее.
– Ты куда? – спросил один из друзей Калли, когда заметил, что она уходит.
– Домой. Мама позвонила, – сказала Калли, чувствуя, как тело пронзил очередной спазм.
Калли отошла от мальчишек и побежала в сторону своего района. Но тут…
– Калли, у тебя плотину прорвало!
Калли в ужасе посмотрела на свои бежевые штаны и заметила кровь, что пропитала ткань между ног. Первые в ее жизни месячные поставили ее в неловкое положение. Мальчишки заливались хохотом, показывали пальцами, кто‑то вообще с отвращением отвернулся. Калли расплакалась. Она ненавидела, презирала себя, свое женское тело, что решило «проснуться» в такой неподходящий момент. Ей хотелось вырвать свою матку и растоптать ее в пыли.
Самое ужасное было то, что ее теперь уже бывшие друзья бежали за ней и даже не думали прекращать смеяться.
– Стой!
К Калли подбежал рыжий паренек, схватил ее за руку. Та стала брыкаться, понимая, что на этом ее унижение не закончено.
Парень снял с себя джинсовый пиджак и завязал его на талии девушки, тем самым прикрыв объект насмешек. Юноша был гораздо старше тех болванов, что издевались над Калли. Они сразу же разбежались при виде его.
– Спасибо… – дрожа, сказала Калли.
– Ты чего плачешь?
– …Они теперь до конца жизни будут это вспоминать, – всхлипывая, ответила она.
– Да забей. Они просто кучка идиотов, что с них взять? Ты из Бэллфойера?
– Как ты догадался?
– Ты не похожа на обитателей Голхэма. Сразу выделяешься.
Парень протянул ей руку, всю усыпанную веснушками.
– Я Руди Фокс.
– Калли Лаффэрти, – девушка протянула свою руку в ответ, и далее последовало рукопожатие.
– Не против, если я провожу тебя?
Калли улыбнулась и кивнула. О боли она забыла за считаные секунды. Весь путь до Бэллфойера ребята болтали без устали. Руди интересовался тем, как Калли оказалась в его районе, чем она увлекается. Калли с легкостью распахнула ему свою душу, ей казалось, что этому человеку можно рассказать даже самые сокровенные тайны. Руди на тот момент было шестнадцать. Он был прост и искренен. Старался избегать грубых словечек, смотрел на нее как на божество.
– Руди, еще раз спасибо, – сказала Калли, когда они остановились у ворот ее дома.
– Да пустяки. Ты, главное, не плачь больше, принцесса. Договорились?
– Хорошо.
Калли отдала ему его джинсовку, направилась к воротам и тут же повернулась лицом к Руди. Вспомнила о крови, что все еще «украшала» ее штаны.
