Загадочное происшествие в Стайлзе

– Полно, Мэри! Что за ужасы ты рассказываешь? – возмутилась миссис Инглторп. – У меня прямо мурашки по коже, могильным холодом повеяло! А, вот и Синтия наконец‑то!

По лужайке легко бежала девушка в форме добровольческого отряда общества Красного Креста.

– Право же, Синтия, сегодня ты чересчур припозднилась! Знакомьтесь, мистер Гастингс – мисс Мёрдок.

Синтия Мёрдок была цветущим юным созданием, полным жизни и задора. Она скинула форменную шапочку и я залюбовался золотисто‑каштановыми локонами, тяжелой волной упавшими ей на спину и восхитился белизной маленькой ручки, протянутой за чашкой чая. Будь ее глаза и ресницы чуть темнее, Синтия по праву могла бы считаться красавицей.

Она плюхнулась на траву у ног Джона и с улыбкой приняла от меня тарелку с бутербродами.

– И вы садитесь вот сюда, рядом со мной. Здесь намного приятнее.

Я послушно сполз на землю со своего кресла.

– Слышал, вы трудитесь в Тэдминстере, мисс Мёрдок?

– Точнее, вкалываю как проклятая, – кивнула она.

– Уж не хотите ли сказать, что вами там помыкают?

– Пусть только попробуют! Я бы на это посмотрела! – гордо выпрямилась она.

– Одна моя кузина устроилась сиделкой в госпиталь, так вот она панически боится профессиональных медсестер.

– Ничуть не удивлена, мистер Гастингс. Вы и понятия не имеете, каковы эти медсестры на самом деле! Кошмар и скрежет зубовный! Слава богу, я им не подчиняюсь. Я работаю в больничной аптеке.

– И многих вы уже отравили? – поддразнил я. Синтия ответила улыбкой:

– О, счет идет на сотни!

Но тут ее подозвала миссис Инглторп.

– Синтия, не могла бы ты написать для меня пару строк под диктовку?

– Сию минуту, тетя Эмили!

Что‑то в голосе Синтии и той готовности, с которой она сорвалась с места, напомнило мне о ее зависимом положении. С какой бы добротой миссис Инглторп ни относилась к девушке, она явно не позволяла ей забыть о своем статусе в этом доме.

Хозяйка вновь обратила на меня благосклонный взор.

– Джон покажет вам вашу комнату. Скромный ужин подают в половине седьмого. Мы давно уже отказались от вечерних застолий. Леди Тэдминстер, супруга нашего члена парламента – она, знаете ли, дочь покойного лорда Э́бботсбери – установила в своем поместье такой же порядок. Мы с ней решили подавать массам пример строжайшей экономии. У нас образцовое хозяйство военного времени: ничего не выбрасываем, каждый клочок использованной бумаги идет в дело. Мы всё собираем в мешки и отправляем на переработку.

В нескольких словах я выразил надлежащее восхищение, и Джон препроводил меня в дом. Мы поднялись по широкой лестнице, которая после первого пролета разветвлялась и далее вела направо и налево, в разные части здания. Моя спальня была в левом крыле и выходила окнами в парк.

Джон покинул меня, и спустя несколько минут я увидел его в одно из этих окон: он медленно брел по траве рука об руку с Синтией Мёрдок. Но тут раздался резкий оклик миссис Инглторп, нетерпеливо подзывавшей девушку. Она вздрогнула и побежала назад к дому. В тот же момент из тени дерева выступил человек и поплелся в том же направлении. На вид ему было около сорока, на смуглом, безукоризненно выбритом лице лежал отпечаток меланхолии. Казалось, его гложет какая‑то тайная скорбь. Проходя под моим окном, он взглянул вверх, и я тут же узнал его, хотя с нашей последней встречи прошло пятнадцать лет и он сильно изменился. Это был младший брат Джона, Лоуренс Кавендиш. Я терялся в догадках: что же могло вызвать на его лице такое мрачное выражение?

Но мне пришлось выбросить Лоуренса Кавендиша из головы и вернуться к собственным заботам.

Вечер прошел как нельзя более приятно, и всю ночь напролет мне снилась пленительная, окутанная тайной Мэри Кавендиш.

Следующее утро выдалось ясным и солнечным, и я с восторгом предвкушал новую восхитительную встречу. И пусть утром мне и не удалось повидать миссис Кавендиш, зато после обеда мы вдвоем совершили упоительную прогулку по окрестному лесу и вернулись домой только к вечернему чаю.

Джон поджидал нас в холле и сразу же увлек за собой в курительную. По его лицу я понял: что‑то стряслось. Когда мы вошли, он плотно закрыл дверь.

– Слушай, Мэри, произошла чертовски неприятная история. Эви повздорила с Альфредом Инглторпом и отказалась от места.

– Наша Эви? Уходит?

Джон угрюмо кивнул:

– Вот именно. Видишь ли, она пошла к маменьке и… Да вот и она, пусть сама расскажет.

В комнату, неся в руке небольшой чемодан, вошла мисс Говард. Губы ее были крепко сжаты, она была взволнована, но преисполнена бойцовского духа и словно бы ощетинилась.

– Во всяком случае, я высказала ей в глаза все, что думаю! – выпалила она.

– Эвелин, дорогая, не может этого быть! – воскликнула миссис Кавендиш.

Мисс Говард кивнула с видом мрачного удовлетворения.

– Еще как может! Боюсь, Эмили пришлось выслушать от меня кое‑что неприятное. Такое она не скоро сможет забыть и простить. Пускай, лишь бы только она дала себе труд задуматься над моими словами. А пока что с нее как с гуся вода. Я так прямо и выложила: «Эмили, вы старая женщина, а в народе говорят, что нет хуже дурака, чем старый дурень. Этот проходимец моложе вас на двадцать лет, и не обольщайтесь: он женился на ваших деньгах. Что ж, постарайтесь по крайней мере держать его в ежовых рукавицах. Молоденькая жена фермера Райкса – лакомый кусочек. Поинтересуйтесь у своего драгоценного Альфреда, почему он безвылазно торчит у них на ферме». Ух, как же она разозлилась! Ну, другого я и не ожидала. Поэтому и решила высказать все как на духу: «Мой долг – предупредить вас, пусть вам и горько это слушать. У этого типа один интерес: нельзя ли вас укокошить в вашей же постели и выйти сухим из воды. Он опасен, и вам меня не разубедить. Говорите, что хотите, но запомните мои слова: он коварный мерзавец!»

– И что же она ответила?

Мисс Говард скорчила в высшей степени выразительную гримасу.

– Милый Альфред… Душка Альфред… Злые языки… Злая женщина… Оклеветать ее дорогого мужа! Чем скорее я покину этот дом, тем лучше. Что ж, вот я его и покидаю!

– Но не так же сразу! Неужели вы уедете прямо сейчас?

– Сию минуту!

Мы могли лишь сидеть и молча смотреть на нее во все глаза. Убедившись, что уговоры бесполезны, Джон Кавендиш отправился на поиски расписания поездов. Жена последовала за ним, обронив напоследок, что миссис Инглторп следовало бы прислушаться к мнению Эви.

Стоило ей выйти из комнаты, как выражение лица мисс Говард изменилось. Она стремительно наклонилась ко мне.

– Мистер Гастингс, вы кажетесь порядочным человеком. Могу я вам довериться?

Признаться, я был ошеломлен. Она положила руку мне на плечо и понизила голос до шепота.