Заноза в его сердце

После выписки, которая все же состоялась на следующий день ближе к вечеру, я поехал домой. Принял душ и завалился спать, распластавшись на огромной кровати. Не было сил снова штудировать документы, искать выходы, кажется, из тупика. Не сегодня. Хочу отключить мозг, который начал болеть.

Утром же еле сгребаю себя с постели и еду в офис, после того как заливаю в себя пару чашек крепкого кофе. А, да, голова все еще напоминает о себе, но повязку сняли. Небольшой порез, который заштопали чуть выше виска, почти не видно.

Приехав, я первым делом пытаюсь попасть к отцу, на, мать его, аудиенцию. Но, у него нет времени на меня. Тогда я даю наказ Вадику, чтобы нашел тех, кто давал добро на стройку. Мне нужно знать, есть ли варианты изменить проект. Мне самому не понравилось то, что увидел. А этот самый проект с какого‑то хрена залили на сайт компании, в раздел “проекты в работе”. В какой, мать его, работе? Если меня поставили ответственным, почему все делается без моего ведома?

Этаж с моими подчиненными ходил сегодня на носочках мимо моего кабинета. Досталось всем и каждому.

– Леон Игоревич, – в кабинет заглядывает начальник службы безопасности, отрывая меня от изучения плана‑графика работы на ближайшие дни. – Там это, – мужик мнется на месте, – у объекта крутится молодняк.

– Кто? – непонимающе смотрю на него.

– С транспарантами, народ собрался. Немного, правда, но порядка десяти‑пятнадцати человек.

– И что? Не можете справиться своими силами?

– Так мало ли, не хочется портить вам репутацию. Все же в депутаты баллотируетесь, – вроде бы и резонный ответ.

– Тоже верно. Доложи моему помощнику. Пусть решает эту проблему.

Нет никакого желания именно сейчас оправдываться за то, чего не делал и пока не имел отношения. Но ведь не доказать… да и каким образом? И есть ли вообще в этом смысл? Вот чего добивается отец. Подмять под себя, не оставляя путей отступления.

Мужчина вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Поднялся с кресла, прошелся по кабинету, остановившись у панорамного окна. Вид, конечно, закачаешься. Только со временем привыкаешь ко всему хорошему, к роскоши, к сумасшедшему темпу жизни, и перестаешь всего этого замечать.

Так, что там у нас по плану‑графику? На завтра перенесли встречу с народом. Гвоздем программы станет этот сквер. И чего бы там я им ни наобещал, все равно упрется все в этот небольшой кусок земли. Как же не вовремя совпали сроки с предвыборной кампанией, ой как не вовремя. Просил же отца отложить до зимы этот проект. Но нет, не скрывая, решил все поломать.

– Леон! – в кабинет не влетает, а врывается Вадим.

– Да что за день‑то такой? – оборачиваюсь к нему, убрав руки в карманы брюк.

– На массовку кто‑то вызвал правоохранителей. Без тебя не справиться, ты должен приехать и поговорить с ними.

– А ты мне на кой черт тогда нужен? – вспылил. Все та же усталость уже не позволяет контролировать эмоции.

Вадик замолчал.

– Ладно. Спущусь через три минуты, – сбавил обороты. – Иди уже, – отмахнулся от него, опускаясь в кресло.

Ох уж эти активисты, черт вас дери!

 

Тая

 

Начало темнеть и зажглись фонари уличного освещения. Похолодало. А тем временем, строители стали огораживать большими железными листами территорию.

– Не нравится мне эта движуха, – проговорил Пчелкин, наблюдая, как подъезжает несколько машин представительского класса. И патрульная машина следом.

– Так‑так, – пробормотала Света.

– Погоди ты, нагнетать, – вглядываемся в приехавших.

Двое мужчин выходят из машин и из патрульной тоже выходят двое в форме.

– С подкреплением, – фыркнул Васька.

– Доброго вечера, дамы и господа, – подходят к нам, я оглянулась.

Нас тут осталось то человек шесть, не больше.

– По какому поводу сборище? Чего шумим? – замечаю Максимовского. И не скажешь, что в больничке валялся. Не деньги творят чудеса, а их количество.

– Так понятное дело, – заговорил Вася. – Стройка ваша нам не нравится.

– Что именно не нравится? – обводит присутствующих взглядом, останавливаясь на мне. Ежусь от холода, вжимая шею.

– Вы сами знаете, что нам не нравится, – подаю голос. – Вырубка. Ведь ни одно строительство без этого не обходится. А тут птицы живут, белочки. Неужели другого места не нашлось?

Он смотрит на меня каким‑то странным взглядом, словно сканирует. Краешек губ еле заметно ползет вверх.

– Я не совсем понимаю, в чем именно заключается ваш пикет, – снова эта усмешка, от которой на щеке появляется ямочка. Красивый, зараза.

– Покажите план застройки, – влезает Света.

– План находится на официальном сайте. Заглядывайте, – протягивает визитку.

Делает пару шагов мне навстречу. Порыв ветра доносит запах его парфюма.

Оу!

Не отрывая от него глаз, я беру предложенную им бумажку, а точнее, тонкий пластик. Случайно соприкоснувшись с его пальцами, тут же отдергиваю руку, будто ударившись током. Слишком быстро и заметно для него. Снова эта ухмылка.

– Ребята, – подает голос второй мужчина. – Вы же студенты? – усмехается. Еще один клоун.

– Да, – хмурит брови Васька.

Чувствуем, что этот вопрос с подвохом.

– А не боитесь ли вы, господа студенты, что на вас поступит жалоба в деканат вашего учебного заведения об участии в массовых беспорядках? Не боитесь быть отчисленными?

Угроза, самая настоящая.

– Ваши имена и фамилии узнать – дело секундное. Так что не советую вставлять палки в колеса, – продолжает гнуть свое мужик.

– Значит, скверу здесь не быть, судя по вашим угрозам, – влезаю я. Все внутри кипит от обиды.

– А судя по вашему плану, от леса тут останется тридцать процентов, – Васька уже вовсю рассматривает план в телефоне.