Запах скошенной травы
Переодевшись в камуфляжный зеленовато‑болотный костюм с лесным принтом, Леон спустился в подвал и подошёл к оружейному шкафчику. Приложил указательный палец к сканеру, дождался, когда сканирование завершится и снимутся внутренние замки дверцы, а затем открыл тяжёлую бронированную дверь, чтобы взять несколько стволов. Для начала развлекательная пневматика: Сolt 1911 на металлических шариках, револьвер ASG Dan Wesson 6 пулевого формата, Umarex Beretta M92 и пистолет‑пулемёт Umarex Legends M1A1. После этого в сумку попали также два травматических пистолета: Grand Power T12 и Glock 17. В последнюю очередь Леон взял три кейса из высококачественного пластика на защёлках для гладкоствольного вооружения: карабин «Молот Вепрь 12 ВПО 205‑02», карабин концерна «Калашников» «Сайга 12 серии исп. 320» и его любимое для охраны дома полуавтоматическое ружье Benelli M4 Super 90 – итальянская классика. Взял несколько пачек патронов и шариков, а затем прошёл к соседней стене, где висели на креплениях блочный лук Bowmaster Hitman и блочный арбалет Man Kung MK‑XB52BK. Положив их в транспортировочные чехлы, он захватил из основного сейфа набор метательных ножей. Прокрутив в голове, всё ли он взял с собой, Леон бросил взгляд на асфальт под сейфом, а затем развернулся и поднялся обратно в гараж.
В этот раз у него не было сомнений, что выбор его упадёт на оранжевый «Хантер», подходящий для разъездов по дикой местности. Леон положил вооружение в кузов через заднюю дверь, а затем вернулся в зал, чтобы попрощаться с Мизуки.
– Мизуки, милая, я поехал за Люцием. Будем ближе к вечеру – часам к девяти, думаю.
– Хорошо! Аккуратней там, солнце.
– Всё будет хорошо. Мы же вооружены. Я Мудзина с тобой оставлю, чтобы не скучала.
Мудзин, развалившийся на диване, резко поднял мордочку, когда услышал Леона, и, поспешно перебирая лапками, побежал в гараж, отчего Мизуки сильно рассмеялась.
– Видимо, он больше предпочитает мужскую компанию! Ничего, пускай едет с тобой. Думаю, он к тебе привязался, – весёлым голосом сказала Мизуки о том, что это совсем её не обижает.
– Ладно, возьму его с собой. Но если убежит, искать не буду.
– Что‑то мне подсказывает, что он от тебя даже под страхом смерти не убежит.
– Ну, посмотрим.
Леон подошёл к Мизуки и, приобняв её за талию, пощупал мягкие и упругие ягодицы, а затем поцеловал. В объятиях они обменялись сокровенными словами, секретными в любой любви, звучащие только в шепоте, после чего Леон прошёл в гараж, где его ожидал Мудзин. Леон посмотрел на барсука, неодобрительно покачав головой, после чего залез в салон «Хантера», прокрутил ключ в гнезде зажигания и послушал рык оранжевой гончей – приятный – звук, совершенно далёкий от его рядом стоящей серой молнии, но всё же по‑своему притягательный. Затем, выйдя из салона, Леон подхватил Мудзина и посадил его в заднюю часть кузова.
– Сиди спокойно.
– Спокойствие – моё второе имя! – невозмутимо ответил Мудзин.
– Ага. И помалкивай, будь добр.
– Только когда твой кент к нам присоединится, а до этого эскюзи‑муа, мон ами.
– Ладно. Держись там. В этот раз я тебя спереди садить не буду.
Выжав сцепление, Леон поставил первую передачу и прожал газ, постепенно отпуская педаль сцепления. Немного затрясшись, машина сорвалась с места и уверенно поехала по улицам маленького коттеджного посёлка, после чего оказалась на трассе А‑370, где смогла вдоволь насладиться свободой. Дорога до города в этот раз оказалась немного дольше.
Когда звуки машины удалились, Мизуки обошла кухню, осмотрев необходимые для приготовления ужина продукты. Поставила на размораживание свиной окорок, вытащила из джутового мешка, стоящего в подвале, несколько картофелин и репчатый лук. Расположила на островке у бонсая кусок пармезана, баночки сметаны 25 %‑й жирности и домашний майонез. Из верхних полок кухонного гарнитура, пару секунд поискав, вытащила несколько баночек со специями и мельницы из древесины американского ореха, выполненных под заказ в Чехии. Пока мясо размораживалось в микроволновой печи, Мизуки помыла тщательно овощи и сняла верхний слой кожуры. Помытый и почищенный картофель она нарезала тонкими слайсами, залила холодной водой и добавила одну столовую ложку соли, чтобы картофель просолился и не потемнел. Когда мясо достаточно разморозилось, Мизуки отбила его маленьким металлическим молоточком и нарезала на небольшие кубики, после чего покрошила лук очень тонкими полукольцами и посолила одной третьей столовой ложки соли. Делала она это в тишине, лишь слушая спокойное завывание тёплого ветра за окном, прислушиваясь к аромату, доносящемуся к ней из сада, и про себя, мыча, напевала старую неизвестную колыбельную песенку. Смазала противень для запекания растительным маслом, положила кулинарное кольцо и равномерно выложила слой картофеля, на который сверху уложила рубленые кусочки мяса, посыпанные луком. На верхний слой намазала соус из сметаны, домашнего майонеза и натёртого сыра. Разогрела духовку до ста восьмидесяти градусов и поставила таймер на двадцать минут после того, как уместила противень внутрь печи.
Мизуки взяла из своей комнаты ноутбук и, пока шёл процесс запекания блюда, решила почитать комментарии к её фотографиям, выложенным в популярной социальной сети. Несколько минут она внимательно вчитывалась в общем‑то повторяемые комментарии, пока её взгляд не зацепился за слова человека под ником Z‑De_Sad69. Хитрые её лисьи глазки сузились, отчего лицо её стало невероятно милым и одновременно пугающим появившейся в ней, некой безжалостной жестокостью. Улыбнувшись сжатыми губами, Мизуки написала что‑то на клавиатуре ноутбука. Подождала несколько минут, а затем вновь что‑то написала, улыбнувшись ещё сильнее, но лицо её с этой улыбкой приобретало вид безумный и холодный. Взяв в руки свой смартфон, Мизуки набрал номер и спокойным холодным голосом, столь не похожим на её, чётко выговорила:
– Tokyo, shinjuku hoteru 29 ban. Watashi tachi no yūjin wo tazune te kudasai. arigatō gozai mashi ta. [Токио, Shinjuku‑ku, Nishishinjuku. Отель Shinjuku Washington Hotel, номер 29. Навестите нашего друга, будьте добры. Спасибо.]
Сбросила звонок, не ожидая ответа, которого и не последовало. С какой‑то триумфальной радостью Мизуки продолжила готовить ужин, который только что просигнализировал о своей первичной готовности. Понизив температуру до ста семидесяти, она оставила блюдо запекаться ещё пятнадцать минут. Когда всё было готово, она вязалась за приготовление остальных блюд с выражением блаженного покоя на лице. В доме стояла гармоничная тишина, и лишь мягкое пение порой прерывало её.
– Лео‑о‑о‑н! – протянул гнусаво Мудзин.
– Что? – в какой уже раз спокойно ответил ему Леон.
– Мы приехали?
– Нет.
– О, Боги! Долго ещё?
– Нет.
– Почему нельзя было взять машину побыстрее?! Эта плетётся как укушенная в задницу кляча!
– Потому что только на этой машине можно уехать в лес, Мудзин.
