Запрет совпадения. Телевизионно-фантастическая книжка
– А что, Анечки в приёмной нет?
– Я её нейтрализовала!
– Сергеева, мне кажется, что ты чуть перегибаешь… – Соколов был в хорошем настроении.
Ему нравилась эта в меру наглая и очень талантливая девчонка. Причём, талантливая во всём. И в наглости в том числе. Иногда у него даже возникало ощущение, что она вообще ничего и никого не боится.
– Боюсь – словно услышав внутренний монолог Владимира Михайловича, сказала Лена, – что мы уже того, перегнули. И совсем даже не чуть!
– Я тебя слушаю. Очень внимательно слушаю!
– Никитин узнал о депутате.
– И что он такого узнал?
Лена рассказала о Лёхином звонке с кладбища.
– Ерунда – оборвал её Соколов, – ничего существенного! Так что ты там говоришь, мы перегнули?
– Я считаю, что уже давно можно было бы с ним обо всём поговорить!
– А вот считать здесь буду я, хорошо? Ты не возражаешь?
Сергеева встала, собираясь уходить.
– Сядь, я тебя не отпускал! Завтра нужно съездить в «Октябрьский», там сборный концерт. Нам нужно снять один номер.
– Я не могу. Я отстранена. На месяц.
– Так ты и не поедешь!
– Как не поеду?!
– Ну, как… Ты отстранена, а снять нужно. Значит, поедет твой детектив один. Точнее с Ванькой поедет.
– Владимир Михайлович… – от обиды у Лены задрожал голос.
– Сама ему позвонишь или мне через секретаря передавать?
– Вы опять не хотите вводить его в курс дела?
– Давай договоримся так: введение Никитина в курс дела – это не твоё дело!
– Баба с возу – кобыле легче!
– По‑моему, ты себя недооцениваешь – Соколов хитро посмотрел на стройную фигурку Сергеевой.
– Может быть лучше будет, если ему Ванька позвонит?
– Толково! Но не логично. С какой стати видеоинженер должен звонить оператору? – Соколов потянулся к селектору – Аня, позвони координаторам, пусть Никитина завтра поставят в расписание на спецпроект.
* * *
Никитин дошёл до кофейного автомата, получил капучино и закурил сигарету.
Значит так. Первое. Игорь просит подменить его на съёмке. Лёха соглашается, и утром с жуткого перепоя едет с Сергеевой снимать безумного Гавриленку. Вчера утром Никитин узнаёт, что этот Гавриленко давно умер. Ленка объясняет ему, что они снимали не того, кто умер, а его сына. Но у депутата Гавриленко сына не было. Зато была дочь. С тех пор сергеевский телефон молчит.
Второе. Где они снимали и как туда ехали, Лёха не помнит, так как был в неадеквате. Как ехали обратно, он не помнит тоже, потому что уснул, а его не хотели будить, хоть он и просил, чтобы его высадили у дома. А почему он уснул? Потому что бодун… Стоп! Бодун и сушняк. Перед тем как он отрубился, Ленка дала ему попить воды из бутылки! Чушь. Вода, снотворное… Бред какой‑то!
Третье. Когда они прощались, видеоинженер Ванька сказал ему – «До завтра». И завтра они действительно встретились. Ерунда. Совпадение.
– Вот ты где! – по коридору шёл Пичугин, – я в столовку! Пошли, там и поговорим.
* * *
– Я с Сергеевой недавно стал работать. Она каждый день монтирует. В основном реконстрашки какие‑то. Или сюжеты ископаемые. Тут вот было двадцать лет, как депутата какого‑то грохнули, так они где‑то интервью с ним откопали, я еле отцифровал – там вся кассета в подрывах и выпадениях. Старьё, короче.
– Бета?
– Что? А, да, бетакам! Откуда знаешь?
– Ленка рассказывала – уклончиво ответил Лёха
– А иногда притащит кассету обычную, типа архив.
– И что?
– Да ничего, чудно как‑то. У нас весь архив уже давно на сервер залит.
– А сегодня не заходила?
– Ленка‑то? Нет… Я ж говорю – нет сегодня спецпроектов в расписании! – у Пичугина зазвонил телефон – Иду уже!
– Извини, побегу – быстро проговорил он, допивая сок – увидимся!
* * *
Так. На чём я остановился? А, четвёртое. Они едут снимать реконструкцию. Недалеко от его дома. Он хочет прийти сразу на съёмку, но за ним заезжают Ленка с Иваном и привозят на студию. Ничего не значит. Они переодеваются и берут муляж кинокамеры со встроенной внутрь современной видеокамерой, потому что так нужно заказчику.
– Первая камера – крупный план барда, двойка – его же средний план, тройка – второй чувак, четвёрка – план на двоих, кранчик – на общем медленно влево‑вправо, – в наушниках уверенно звучал голос режиссёра – Внимание! Мотор! Поехали, парни!
Ну, допустим. Старенький «Газик» и раскрашенный поезд тоже по карману заказчику. Потом видюшную картинку Пичугин обрабатывает под кино. Тоже ничего удивительного. Сейчас так делают сплошь и рядом. Эволюция. Сначала появилось чёрно‑белое немое кино, картинка жутко мерцала и тряслась, потом появился звук. Дальше кино стало цветным, потом изобрели телевидение. Сначала чёрно‑белое, потом цветное, потом цифровое, потом высокой чёткости. И как только компьютеры научились обрабатывать видеоизображение, все бросились убирать цвет, накладывать царапины, трясти и мерцать. Так что и здесь без подвоха. Вот только во всю эту стройную историю никак не укладываются Сашкин отец в шортиках с подтяжками и забор вокруг «Горьковской»…
– А что у меня с двойкой? – голос в наушниках был удивлённым.
– А что? Средний план барда… – в видоискателе у Лёхи был средний план мужика с гитарой. «Атланты держат небо на каменных руках» – звучал голос, но губы барда почему‑то не двигались.
