Запрет совпадения. Телевизионно-фантастическая книжка
– Это хорошо, что декабря – задумчиво сказала Лена – считай, что девяностый. Тут видишь, какая проблема, мы же не можем отправить на съёмку пятилетнего ребёнка, если нужно скажем в две тысячи третий. Сейчас, правда, пытаются создать детскую школу телевидения, но пока это не очень реально. Поэтому и ищем молодых да талантливых – она хитро посмотрела на покрасневшего Никитина.
* * *
«Москвич» въехал во двор Лёхиного дома. Лена аккуратно припарковалась в узком пространстве между «Мерсом» и «Опелем» и выключила двигатель.
– Приехали! – она зевнула, и устало потянулась.
– Ленчик, всё равно такси ждать, давай зайдём ко мне, я тебе кофе сварю, а ты мне всё дорасскажешь – попросил Никитин.
– Хорошо, только папе позвоню, а то он будет волноваться – она набрала номер – Пап, не спишь? У меня всё хорошо, я к Лёше заехала… Ты не волнуйся, я такси вызову… Нет, Аня на развозке уехала… Ну всё, ложись спать, целую!
– У тебя родители прямо в курсе всех твоих дел!
– Я с папой живу. И у меня от него секретов нет. Он очень классный! – Лена как‑то хитро прищурилась – Я тебя с ним обязательно познакомлю!
* * *
– Короче, получаем задание, заказываем в транспортном подходящий автомобиль, более или менее совпадающий с эпохой, получаем документы, деньги того времени, если нужно переодеваемся, – Лена с удовольствием отпила глоток горячего кофе – камеру тоже берём соответствующую…
– И на мойку? – Лёха налил себе виски – Будешь?
– Нет, спасибо! Да, а в мойке портал. Всё очень просто.
– Лен, подожди! А вот водители, они же явно старше, как же они с этим… с запретом?
– А они из машины никогда не выходят, там какое‑то защитное поле. Я точно не в курсе, только знаю, что, когда мы выходим, двери блокируются.
– А обратно?
– Система фиксирует все автомобили, которые когда‑либо проходили через портал. Когда машина возвращается, её сканируют и если параметры совпадают, то ворота открываются, и включается мойка. Всё происходит автоматически.
– Да! Это же надо! А я в тот первый день ничего не заметил – от обилия событий и
накопившейся усталости алкоголь подействовал быстро и Лёхин язык начал заплетаться.
– Я вообще не понимаю, как ты снимал – засмеялась Лена – профессионал! Кстати, водичка вкусная была?
– А, так это я всё‑таки из‑за той воды из бутылки вырубился? Понятно. А с метро? – Никитин налил себе ещё виски.
– А что с метро? Первое июля шестьдесят третьего года. Открытие станции.
– Шестьдесят третий? Обалдеть! Представляешь, я там, похоже, отца своего друга видел. Ну, в смысле, когда он ещё маленький был. Ну надо же! А я смотрю, что ничего толком не изменилось, только лампы – Лёха посмотрел через стакан на потолочную люстру и сделал очередной глоток.
– Да, правильно, их в восьмидесятых годах поменяли. Я, кстати, тогда так от Соколова получила, за то, что тебя в кабину запихнула. Он меня даже отстранил на месяц. Потом, правда, вернул. Кому‑то нужно же работать.
– А почему отстранил? – Никитин быстро хмелел.
– Ну, он орал, что контакт мог бы быть. В том смысле, что ты мог спросить что‑нибудь лишнее.
– Да, я помню, машинист всё восхищался, что под Невой едем. Тогда это, наверное, в диковинку было. А я чуть не спятил. Вот, думаю, у людей денег – поезд перекрасили, по прихоти какого‑то там заказчика! Ну, за открытие! – Лёха чокнулся с бутылкой, выпил и налил ещё.
– Нет, они тогда действительно были двухцветные, зелёно‑голубые.
– А почему вы меня с «Октябрьским» кинули? – медленно произнёс Никитин. Ленкино изображение поплыло и стало каким‑то нечётким…
– Понимаешь, там всё настолько явно было, что ты бы точно догадываться начал
– Не знаю, я потом сюжет посмотрел, ничего не понял – Лёха говорил всё медленнее.
– Как это ты посмотрел? Ванька же тебе провод… того… подрезал!
– Вот гад! Сам чинить будет! – выругался Никитин – Я на студии, на сервере посмотрел. А там какой год был?
– Восемьдесят первый. Первое выступление Елисеева в «Октябрьском».
– А мелкий… пацан… с мячиком – это… тот самый… Горшанин? – Лёхин язык перестал слушаться хозяина.
– Ага, и в спортшколе тоже он – Ленкин ответ прозвучал откуда‑то издалека.
– Ну, за Гор‑ша‑ни‑на! – очень медленно по слогам проговорил Лёха, проваливаясь в глубокий сон.
Общий план.
Нева с разведённым Дворцовым мостом. Камера на кране поднимается, из‑под неё выезжает чёрный «Москвич».
Средний, от водителя через лобовое стекло.
Автомобиль едет по набережной.
Общий.
«Москвич» проезжает слева направо на фоне разведённого моста.
Крупный, от лобового стекла на водителя.
За рулём авто – Лёха.
Крупный.
Рука прибавляет громкость магнитолы. Звучит «вэ‑вэ‑вэ Ленинград вэ‑вэ‑вэ точка ру»
Крупный, от лобового стекла на водителя.
Камера отъезжает. У Лёхи на плече лежит голова девушки. Это Лена. Она резко поднимает голову. «Блин, опоздала!» – раздражённо произносит она.
Крупный.
«Лёш, кофе сваришь?»
Никитин оторвал голову от подушки и открыл глаза. Посреди комнаты стояла Лена и вытирала полотенцем голову. На ней мешком висел Лёхин халат.
– Кофе, говорю, сваришь? А то я опаздываю уже!
– А ты… а ты что здесь делаешь?
– Здрасьте! Голову вытираю! У тебя, кстати, фен есть?
– В шкафу в коридоре – растерянно проговорил Лёха вслед уходящей Лене.
