Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы

– Ма‑ать, я же совсем забыла! – пропела Катя. – Сейчас покажу!

Она слетела с табуретки и выбежала из кухни. Валентина Петровна взглянула на часы и убедилась, что никуда не опаздывает.

Вернувшаяся Катя положила на стол драный газетный лист и старую грязную тряпку.

– Это что такое? – Валентина Петровна тронула пальцем газету. – Кать, вы же потом хлеб на этот стол класть будете! Ну что ты делаешь?

– Мы с тарелок едим, – напомнила дочь. – Рассмотри. Мне интересно твое мнение.

Валентина Петровна сначала взяла в руки газету. Сначала двумя пальцами и с брезгливостью, а потом с удивлением и интересом попыталась расправить ее ладонями по поверхности стола.

– Дату видишь? – восторженно прошептала Катя.

– Это что‑то очень древнее.

– А это тебе как?

Катя взяла в руки тряпицу.

Валентина Петровна отодвинула ее подальше от лица ‒ зрение у нее падало уже давно, издалека было лучше видно.

– Шелк. Однозначно, – заявила она.

– С жемчугом, – подсказала Катя.

– Да откуда тут жемчуг‑то…

– Он тяжеленький, – подсказала Катя. – Поодиночке каждый камушек легкий, а вместе он такой весомый, да?

– Увесистый, – поправила Валентина Петровна. – Откуда это?

– Тайник в шкафу нашли.

– Чего?

– Старый шкаф из красного дерева. За задней стенкой был сверток из этой газеты, а в нем эта тряпка.

– И что это за тряпка?

Катя победоносно взглянула на мать.

– Носовой платок средневековый. Может быть, даже очень древний. Я сегодня утром немного посидела в интернете и нашла похожие.

– Их продают, что ли? – взглянула на дочь Валентина Петровна.

– На аукционах, мам. И такие же есть в музеях. Жемчуг был доступен представителям высших слоев общества ‒ и никому больше. То есть именно этот когда‑то принадлежал кому‑то знатному.

– А что за пятна на нем? – присмотрелась Валентина Петровна.

– Где? – заволновалась Катя.

– Он несвежий. Никто не знает, где он валялся. И что с ним делали, интересно? Принадлежал знати… Боже, Катя. Тогда на нем должен быть какой‑то знак, тоже вышитый. Здесь же ничего нет.

Катя отняла у матери платочек и поднесла к свету.

– Не факт, что должен быть знак, – пробормотала она. – На тех платках, которые я видела в интернете, тоже не было знаков.

Она вдруг очень расстроилась. И даже не на то, что платок действительно был не помечен, а на то, что Валентина Петровна одним своим словом уничтожила что‑то новое, таинственное и мистическое, от чего у Кати плясали в груди солнечные зайчики. И хотя мать никогда не давила на нее психологически и всегда в нее верила, Катя вдруг ощутила сильную усталость, будто бы ее жестоко обманули.

И Валентина Петровна увидела это. Она протянула руку в Катину сторону:

– Дай‑ка.

Катя молча протянула ей платок.

– И газету.

– Зачем?

– Давай, давай.

Валентина Петровна достала из сумки мятый пластиковый пакет и упаковала туда находку.

– Возьму на работу, – решительно произнесла она. – Есть у меня одна идея…

Валентина Петровна скрывала от дочери тот факт, что после ее переезда начала курить. Не считала нужным признаваться в этом и старалась покупать сигареты как можно реже, чтобы не привыкнуть. Но, как это часто бывает, сразу же проиграла самой себе.

Отпустив последнего пациента, она набрала знакомый номер, сказала в трубку пару слов, после чего взяла пачку сигарет и отправилась в курилку, устроенную сотрудниками на заднем дворе здания поликлиники.

Там ее уже ждали. Высокий мужчина средних лет в белом халате вежливо поздоровался и вытянул из пачки предложенную сигарету.

– Виталий Игоревич, а вам точно можно? – закурив, начала Валентина Петровна.

– Держусь пока, но иногда позволяю себе срывы, – озабоченно ответил Виталий Игоревич. – Да и пациенты совсем озверевшие пошли. Сегодня, только представьте, мужик на прием пришел вместе с женой. К проктологу. С женой. Выгнать я ее не смог, так как она мне слова сказать не давала, а муж и подавно не встревал.

– И как разрешилось?

– Смешно вышло: заглянул кто‑то из очереди, и оказалось, что это его знакомая. Ну, жена пациента сразу в краску, а потом резко замолчала и наконец‑то вышла в коридор. Так что… А вы зачем меня позвали?

– Ах да. Помните, вы рассказывали, что у вас наблюдается какой‑то ювелир? – выпалила Валентина Петровна.

– Ювелир? – недоуменно протянул Виталий Игоревич. – Не припоминаю. Может, антиквар?

– Может быть, – смутилась Валентина Петровна.

– Ну, есть такой.

– Нужна его консультация, – выпалила Валентина Петровна, которая, прежде чем попросить лишнюю картофелину у соседки, полчаса выдумывала серьезную причину, по которой она вынуждена одалживать еду. – Не мне ‒ дочке.

– И только‑то? – усмехнулся Виталий Игоревич. – Его телефонный номер в карте, я вам хоть сейчас могу его дать.

– А он не будет против?

– Против? Нет, Валентина Петровна. Я ему бесплатную консультацию на кафедре устроил. Он и сам тогда сказал, что будет обязан. Думаю, что против он не будет. Но имейте в виду, пожалуйста, что тип он несколько скользкий.

– То есть лучше с ним дел не иметь? – уточнила Валентина Петровна.

– Почему? Иметь‑то можно, но лично я бы на всякий случай имел под рукой Уголовный кодекс. Понимаете ли, нет в его образе некоей стабильности, что ли. Не выглядит солидным. Но я могу и ошибаться.

– Опа, – выдохнула Валентина Петровна. – Страшновато как‑то.

– Да шучу я, – широко улыбнулся Виталий Игоревич. – Он не преступник и, кажется, даже не привлекался. Но если речь идет о чем‑то дорогом вашему сердцу, то нужно было осторожным. Именно это я и хотел сказать.

– Да ну вас к черту, коллега! – в сердцах бросила Валентина Петровна.