Жемчуг королевской судьбы. Кубок скифской царицы

Денис пришел к ним в школу в девятом классе. Скромный парень, вечно что‑то ищущий в карманах, не знающий, куда деть руки, он вообще не привлек Катиного внимания, но вскоре выяснилось, что они практически соседи ‒ семья Дениса переехала в соседний дом. Несколько случайных встреч вне школьных стен заставили обоих присмотреться друг к другу получше, после чего всем, кроме них, стало понятно, что Катя и Денис очень подходят друг другу. Правда, внешне эта парочка не выглядела как полный комплект. Катя была низенькой, пухлой и рыжеволосой. Той самой женской красотой, которую воспевают в социальных сетях, в ее случае и не пахло. Тем не менее была в ней какая‑то женская харизма, и девушки, похожие на нее, редко жаловались на отсутствие мужского внимания. Денис же к окончанию школы словно расцвел, вымахав под два метра ростом и нехило раздавшись в плечах благодаря регулярным тренировкам.

После выпускного они покинули здание школы вместе и больше уже не расставались.

Сооружать настоящую семью ребята не торопились. Им попросту негде было жить. Катя и помыслить не могла, что в их с мамой малогабаритной двушке появится кто‑то, с кем придется сталкиваться в дверях совмещенного санузла, а у родителей Дениса, кроме него, было еще двое сыновей‑школьников, и тут уже сам Денис не рискнул бы привести будущую жену в свое родовое и вечно орущее друг на друга племя.

Они ждали, но не сложив руки, а постоянно обдумывая варианты о снятии квартиры или пока что просто комнаты. Каждую копейку они несколько лет складывали на Катином банковском счете, идентифицируя вклад как первый и очень важный шаг к совместному проживанию. При этом оба чувствовали себя деловыми и серьезными молодыми людьми, а не то что кто‑то там другой, который не умеет ни копить, ни зарабатывать, потому что не думает о завтрашнем дне. Они ‒ думали.

Квартира, которую Раиса Марковна завещала Катиной маме, в самом прямом смысле была реальным шансом закончить этот бесконечный финансовый марафон, и, когда Валентина Петровна сообщила Кате о том, что теперь у нее и Дениса есть крыша над головой, она не поверили своим ушам.

– Мам, а ты? – невпопад спросила Катя, ошалев от растерянности.

– А что я? – бросила через плечо Валентина Петровна. – Ты меня, что ли, туда перевезти собиралась?

– Я думала, что ее можно продать…

– Так вы же на жилье копите.

– Но, мам…

– Хватит, – прервала нытье Кати мать. – Позже оформим документы, а пока что позвоните моему бывшему пациенту. Молодой парень, риелтор, просто разговорились с ним как‑то, вот я и запомнила. Пусть с вами туда сходит, все объяснит и покажет.

Катя доверилась матери. Как врач‑венеролог со стажем, она была на хорошем счету у пациентов. Попадались очень благодарные.

Риелтор честно отбил «благодарочку» Валентине Петровне, оценив перспективы и озвучив риски, касающиеся старинной «трешки», произведя недолгий, но пристрастный осмотр квартиры. Начал с самого неотложного и пошел по нисходящей.

– Менять тут надо, прежде всего, электропроводку, – заявил он, колупнув пальцем провод, торчащий из стены рядом с выключателем. – Трубы в стояке еще более‑менее, их меняли, если судить по внешнему виду, всего‑то несколько лет назад. А перекрытия‑то в доме наверняка деревянные ‒ ну, и сами понимаете, к чему клоню. Смеситель в ванной еще года три продержится, хоть он и не новый. Ну, и потолки с полами еще подождут, но не очень долго. Это, пожалуй, самое первоначальное. Остальное потерпит. Ну что, точно продавать не будете?

– Не, пока что нет, – замотала головой Катя.

Денис, однако, ее не поддержал.

– Мы подумаем, – решил он. – Если что, то свяжемся с вами.

Оставшись одни, ребята распахнули окна и свесились с кухонного подоконника, рассматривая проходящую под окнами оживленную улицу.

– Ты серьезно собрался продать? – вспомнила Катя.

– Совсем, что ли?

– А то смотри у меня.

– Кать, это твоя квартира.

– Это наш дом, – строго возразила Катя. – Понял меня?

Денис понял. Он вообще‑то многого в этой жизни не понимал, но с Катей ему повезло. Рядом с ней он становился лучшей версией себя, а чего еще можно желать в двадцать два года от роду? Любви, денег или признания миром тебя самого и того, что ты умеешь делать? Все это у Дениса было, и он прекрасно понимал, что ему пока что крупно везло по всем фронтам.

 

Глава 2

 

После похорон Раисы Марковны нужно было определиться с ее вещами, которые оставались в квартире. Поминки Валентина Петровна устроила прямо там, а на столе были абсолютно простецкие закуски, которые бывшая владелица любила больше всего: кроме обязательных кутьи и блинов с медом, в меню присутствовал сырный салат с чесноком, маринованные огурчики и запеченная в духовке курица, которые покойница готовила часто и даже без повода. На двери подъезда было вывешено объявление о кончине Раисы Марковны с указанием даты и адреса прощания, но провисело оно недолго. То ли дворники сорвали, то ли кто‑то еще.

Похоронили Раису Марковну на военном кладбище в часе езды от Москвы, потому что это было быстрее и проще, чем искать ее умерших родных.

О том, что Раиса Марковна скончалась, Валентина Петровна решила известить руководство той самой художественной школы, в которой всю жизнь трудилась покойная. Секретарь, ответившая на звонок, пообещала передать информацию директору и быстренько отключилась. Разговор был коротким, сухим, и Валентина Петровна сразу поняла, что на поминках, скорее всего, будет присутствовать только она. Ну, может быть, дочь с другом придут. Даже ее предшественница, которая, собственно, и познакомила женщин, ссылаясь на срочные дела, заявила, что быть не сможет.

А предметов обихода, которыми пользовалась при жизни бывшая художница, и впрямь оставалось немало. Раиса Марковна не страдала «синдромом Плюшкина», за что Валентина Петровна была ей задним числом очень благодарна. Но кое‑какие запасы у старушки все‑таки имелись. Например, в кладовке обнаружились залежи тканей различных фактур, включая модные в прошлом кримплен и отменный бархат, их в советские времена можно было увидеть в магазинах «Ткани». Огромные плоские рулоны громоздились друг на друге, подпирая стену, а на некоторых даже сохранились этикетки, сообщавшие о том, что все это добро было произведено в 1973 году. Там же, рядом, высилась батарея пустых бутылок из‑под коньяка, вина и шампанского, которые, опять же, давным‑давно исчезли из магазинов. И рулоны ткани, и пустая стеклянная тара вызвали у Валентины Петровны множество вопросов. В доме Раисы Петровны не было швейной машинки, а к спиртному она относилась с крайней опаской. Решив, что ответы ей, так или иначе, не найти, Валентина Петровна вынесла бутылки на помойку, а ткань решила не трогать. Все‑таки какое‑никакое, а добро ‒ за столько лет вон даже моль не завелась.