Зимний рыцарь. Сказки для барышень любого возраста

Я поспешно протерла глаза и с удивлением увидела перед собой… кого‑то. Ростом с трехлетнего ребенка, лохматого, бородатого, с прозеленью в волосах и странной коричневой одежде, как будто из коры. Он сидел на земле и безуспешно пытался раскрыть капкан, в который попала его нога.

– Ну помоги же мне! – проворчал кто‑то. Я торопливо присела и со всех своих сил нажала на пружину капкана. Вместе нам удалось его открыть, и кто‑то, с отвращением глядя на опасную железку, отполз в сторону, волоча ногу.

– Я перевяжу, – предложила я, решительно содрала с головы платочек и наложила повязку на ранку, из которой сочилась… нет, не кровь, а полупрозрачная смолистая жидкость. Кто‑то с любопытством оглядел меня.

– А ты вообще кто? – поинтересовался он.

– Княжна, – со вздохом ответила я. – Седьмая дочь князя Всеслава.

По Лесу словно бы прошел порыв ветра – зашелестели березы, согнулась трава, полетели по воздуху пушинки. Замолкли птицы в вышине. Кажется, даже облака в небе замерли. Я даже смутилась, не понимая, что происходит. Кто‑то с новым интересом рассматривал меня.

– А зовут тебя как, княжна?

– Златоцвета.

– Как длинно, – присвистнул кто‑то. – Такая маленькая девочка и такое длинное имя.

– Я не маленькая! – возмутилась я. – Мне уже пять лет! Маленький – это мой брат Храбр, ему всего четыре!

– Ну раз пять лет, тогда да, ты уже большая, – хмыкнул кто‑то. – Но все равно имя длинное. Я буду звать тебя Цветик.

Я неохотно встала.

– Мне домой пора. Только я заблудилась… наверное.

– Наклонись ко мне, – попросил кто‑то. – Не бойся.

– Я и не боюсь, – отважно заявила я и присела перед кем‑то. Он положил мне на лоб сухую шершавую руку и что‑то прошептал. Мое тело словно бы засветилось изнутри на мгновение, а потом все пропало. Но теперь я точно знала, куда нужно идти, чтобы найти сестер. Мало того, могла с легкостью найти ту самую огромную ель, или ручей, или полянку с боровиками.

– Теперь ты никогда не заблудишься, – пообещал кто‑то. Я вдруг догадалась, кто это.

– Дяденька, а ты… вы… леший?

– Нет, Цветик, – звонко рассмеялся кто‑то. – С лешим я тебя потом познакомлю, если захочешь. Я лесной дух Чартогрый.

– Чарто… черто… я буду звать тебя Грый, – выдохнула я. – И я хочу познакомиться с лешим, если меня отпустят в Лес. Но постараюсь прийти как можно быстрее.

– Я найду тебя, Цветик, – пообещал Грый. – А теперь беги, твои сестры тебя давно ждут.

Они действительно ждали. Тревога в голосах зовущих меня близняшек Беляны и Дарины слышалась безошибочно. Сияна, старше меня всего на три года, захлебывалась в рыданиях, прислонившись к стволу березки. Ее пыталась утешить Лана, тоже утирающая слезы с лица. Только Милада с мрачным видом сидела на траве и крутила в руках прутик, да Рада, вторая по старшинству, деловито чистила грибы, чтобы не терять зря времени.

– Ау‑у‑у! – робко отозвалась я и вышла на полянку.

– Злата!

– Златка! Где ты была, дрянь такая? – Милада вскочила и понеслась ко мне, угрожающе размахивая прутиком с явным намерением стегнуть меня. К счастью, ее ноги заплелись в густой траве, и первыми ко мне подбежали Беляна и Дарина.

– Златка, где ты была? Мы тебя звали и звали, даже голос охрип!

Мне хватало ума понять, что про Грыя рассказывать не стоит, поэтому я с гордостью вытянула вперед руки с кузовком, полным отборных боровичков.

– Я полянку нашла, тут недалеко, а там грибочки. Я собирала, собирала, увлеклась и ничего не слышала. А как корзинку набрала, то к вам вернулась, – бесхитростно поведала я сестрам.

– Ой какие боровички! – восхитились сестры. Подошедшая Милада, недовольно хмурясь, забрала у меня кузовок.

– Я понесу, тебе тяжело будет. Но больше не отходи от нас!

– Обязательно! – пообещала я. Милада, кажется, не очень поверила в мою искренность, но больше ничего не сказала, только вручила мне свою корзинку, почти пустую, и позвала остальных сестер.

– Златка нашлась, можно идти домой! И не говорите никому, что она убежала, а то мама расстроится.

Сестры неохотно согласились. Сияна колебалась дольше всех, она не переносила лжи даже в форме умолчания, но мамины слезы не нравились ей еще больше. По пути домой она крепко держала меня за руку, не отпуская и на шаг. А зря. Грибов, которые попадались мне и которых явно не видели сестры, хватило бы на еще одну большую корзинку.

Мама ждала нас за пределами частокола. Милада сразу же начала хвастаться тем, что мы нашли целую поляну отборных боровиков, а Рада уже почистила почти все собранное, а Беляна рассыпала половину мелких маслят, и пришлось их разыскивать в высокой траве… Мама кивала в ответ, но все ее внимание было обращено на меня. Она присела передо мной на корточки, пристально оглядывала, приглаживала растрепавшиеся волосы и, наконец, спросила:

– А почему на тебе сарафан наизнанку?

– Чтобы леший не запутал, – искренне ответила я. – Мне сестры рассказывали, что так и надо.

– А платочек твой где?

Я‑то знала, где он, но говорить об этом не собиралась, поэтому наскоро стала придумывать, куда он мог деться.

– Да потеряла она его, – небрежно бросила Милада. – Маленькая растяпа. Мама, да посмотри, какие грибы – один к одному, все крепенькие, ни одного червивого.

– Очень красивые, дорогая, – отозвалась мама, даже не повернувшись к старшей дочери, и еще раз погладила меня по голове. Только сейчас из ее глаз начала исчезать тревога.

Вечером перед сном она пришла ко мне. Я напряглась, подумав, что Сияна все же рассказала маме про мой побег, но все обошлось.

– Тебе понравилось в лесу, Злата?

– Очень! – выдохнула я. – Там высокие‑высокие деревья, и пахнет ягодами и медом, и я видела гнездышко в кустах, и… – и я прикусила язык, чтобы не проговориться про Грыя.

– Что еще, милая? – улыбнулась мама.

– И я нашла боровик и много мухоморов, и они такие красивые! Мама, а ты отпустишь меня в Лес завтра? Не одну, с няней.

– Посмотрим, – уклончиво проговорила мама.

Утром я была уже не так уверена, что Грый не приснился мне, но Лес все еще манил и притягивал к себе. Не выдержав моего нытья, мама отправила меня за шишками, строго наказав няне оставаться на опушке и следить за мной не смыкая глаз. Я, в свою очередь, пообещала слушаться и вообще примерно себя вести. Мы дошли до Леса, няня удобно устроилась под деревом и затянула длинную тягучую песню, которых она знала бесконечно много. Я бродила вокруг и собирала в корзинку шишки для растопки, всем своим видом выражая покорность и желание следовать обещанию.