92 дня

Старшая воспитательница всё всегда делала быстро. Ежедневно она умудрялась обходить дачи вместе с «патрулём чистоты», проведывать «стэвэжэ» и корректировать её планы на день, заглядывать на отрядные мероприятия, общаться с вожатыми и круглосуточно оставаться в курсе всего, что происходило в лагере. Человек‑оркестр!

 

7. Арина

 

Хореограф Арина Анатольевна сама не так давно была пионеркой, поэтому имела представление об основных мероприятиях. Музыку для некоторых выступлений она подобрала заранее, чтобы не тратить драгоценное время при подготовке. Линейка Открытия смены – событие важное и ответственное. Для него Арина подобрала три музыкальные композиции: детскую песенку о дружбе – для младших отрядов, серьёзную инструментальную мелодию – для старших и энергичную – для вожатых.

– Все здесь? – поинтересовалась Арина, когда пришла на линейку.

– Седьмого отряда нет, – ответили вожатые.

После обеда шевелиться не хотелось никому, но работа – есть работа. Вожатый – это не только игры и дети, это ещё и выступления вместе с коллегами.

– Ладно, мы пока начнём, а они подтянутся, – скомандовала Арина и протянула диджею флешку. – Сейчас послушаете нашу музыку.

– Тебе фонограмму Вероника Петровна дала? – Лена, как всегда, смотрела на хореографа свысока.

– Нет. Она сказала, я могу выбирать на своё усмотрение. Я выбрала, – жёстко ответила Арина.

Музыка всех устроила, и репетиция началась. Сначала танцовщица показывала движения под счёт, затем ребята повторяли их самостоятельно, а потом все вместе проходили связки под музыку. Хореограф внимательно наблюдала за вожатыми, чтобы расставить их по местам: танцующих – вперёд, нетанцующих – назад. Сама Арина встала в центр, чтобы коллеги хорошо её видели и повторяли.

– Арин, вот этот поворот нужно убрать! Он вообще не вписывается в танец! – заявила Полина.

– По‑моему, очень даже вписывается, – хореограф пожала плечами.

В Арининой голове сразу же появился вопрос: «Как вести себя в таких ситуациях?». С одной стороны, девушка только начала лагерную карьеру и рядом с бывалыми коллегами чувствовала себя неуверенно. С другой стороны, она понимала, что излишняя вежливость может сыграть злую шутку. «Дам слабину – они сядут на шею», – размышляла Арина.

– Полин, ты извини, но всё останется так. Хореограф здесь я.

– Ты же хореограф, а не королева! – самоуверенная Полина начала поднимать голос.

– Не нравится – не танцуй, – Арина излучала умиротворение, но под маской спокойствия ужасно нервничала. – Мне конфликты не нужны.

– А кто конфликтует? Я просто советую, как лучше! – не унималась «старенькая».

– Полюнь, – Ксюша положила руку подруге на плечо, – зачем ты начинаешь? У нас и так времени в обрез.

Репетиция продолжилась, но неприятный осадок от разговора остался. Арина сотню раз прокрутила в голове Полинины слова. «Нет, я не против критики. Конструктивной», – думала девушка. «Просто не понимаю, почему надо было заводить разговор в таком тоне? Что я сделала не так?». Арина безуспешно копалась в себе, в то время как Полина из кожи вон лезла, изобретая способ заявить права на карагайский трон. «Танцуешь ты действительно неплохо. Видно, что занимаешься», – про себя отметила Арина. «Но я занимаюсь дольше».

 

8. Лена

 

– Отряды! Напра‑, налево! На линейку Открытия смены шагом марш! – громко объявила старшая вожатая в микрофон.

Лена, как полагается, облачилась в белую рубашку и чёрную юбку. В руках она теребила аккуратно оформленный сценарий и нервно переминалась с ноги на ногу. Волнение одолевало хоть и «старенькую», но новенькую «стэвэжэ». Ей впервые предстояло провести мероприятие одной, без подруги.

– Приветствую вас на торжественной церемонии Открытия смены лагеря «Карагайский»! – голос Лены заметно дрожал.

– Зачем она так сильно тенями глаза намазала? – прошептала одна из выступающих старших девочек Арине на ухо.

Все артисты заранее собрались возле диджейского пульта, где хореограф их пересчитала и ещё раз проинструктировала. Арине казалось, что эстетичнее детей на площадку выпускать из одного места, чем если бы каждый выбегал от своего отряда.

– Вообще‑то, я не должна обсуждать коллег, – с напускной ответственностью проговорила «допница» и, смягчившись, добавила, – сама не пойму, к чему такой боевой раскрас.

И Арина, и пионерка улыбнулись и притихли, наблюдая за ходом церемонии.

– Для приветственного слова приглашается директор лагеря «Карагайский» Нина Борисовна Калесникова! – объявила Лена.

Невысокая седая женщина лет шестидесяти вышла к микрофону. Отряды, выстроенные по периметру линейки, резко замолчали. Директор в лагере – человек авторитетный. Её все побаивались.

– Здравствуйте, ребята! Я рада приветствовать вас в нашем замечательном лагере! Вижу много знакомых лиц. Приятно, что вы снова и снова приезжаете в «Карагайский». Вижу и много новых ребят. Надеюсь, вам у нас понравится, и мы встретимся ещё и в следующем году! Каждая смена в лагере тематическая. Первая посвящена сказкам. Мы подготовили для вас оригинальные конкурсы, мастер‑классы, кружки по интересам. Надеюсь, каждый найдёт что‑нибудь для себя!

– Нина Борисовна, разрешаете ли вы первую лагерную смену открыть? – отрывисто произнесла ведущая.

– Первую смену лагеря «Карагайский» открыть разрешаю! – объявила директор.

– Для поднятия флага смены приглашаются Савельева Ульяна, Барышников Олег, Синицкая Ольга и Переплюев Богдан! Лагерь, равнение на флаг! – озвучила Лена.

Заиграл гимн лагеря, и ребята из старших отрядов торжественно шагнули на линейку, взявшись за края флага. Мальчики и девочки в бело‑чёрных костюмах практически не дышали от волнения. Это был их первый звёздный час, их первая ответственная миссия на смене. Дойдя до флагштока, девочки остановились, а мальчики привязали символ заезда к тросу и подняли его до самого верха.

Всеобщее ликование сменилось выходом самых маленьких отдыхающих под руководством Арины. Девушка встала спереди, спиной к юным танцорам. В тот момент она волновалась не меньше деток, потому что для неё выступление тоже было первым. По крайней мере, в таком амплуа. Арина показывала движения, а за ходом дел следила по лицам напротив. Зрители хлопали и поддерживали ребятишек, отчего на душе у хореографа становилось светло. Номер закончился, и под громкие аплодисменты артисты убежали на лужайку за диджейским пультом.