Алый Глаз Демона

Там, где Харатан с легкостью пронес четыре ящика, я с трудом тащил два, отчего моя помощь не совсем на нее походила. Я скорее задерживал нашего механика и отвлекал его, когда мне приходилось останавливаться, чтобы перевести дух.

На судне меня ожидал прохладный прием. Солдаты, которые должны были меня охранять, теперь драили палубу под проливным дождем в наказание за свою неосмотрительность. За выполнением бессмысленного наряда следил сержант, наблюдая за всем из дверей открытой каюты. Нам никто не мешал и груз, соответственно, не досматривал.

Мы спустили все в машинное отделение, где Харатан стал вскрывать ящики и доставать небольших размеров двигатели, помпы, шланги и прочие детали, назначения которых я не понимал.

Последним он распечатал груз, что тащил я.

Когда все комплектующие легли на полку, механик поднял потайное дно ящика, где была спрятана партия спиртного и сигарет. Контрабанда оказалась незамысловатой, но рабочей в условиях местной проверки.

Я вдруг засмеялся. От души.

Устав есть устав, но он не всегда выдерживал испытание реальной жизнью. Сколько бы командиры ни пытались оградить солдат от выпивки, женщин и азартных игр, те так или иначе получали желаемое. Если не все, то очень многое.

– Почему? – спросил Харатан.

– Почему смеюсь? – я вытер влажное лицо рукой и зачесал назад мокрые волосы. – Забавно, только и всего.

– Книг нет, – продолжал объясняться механик. – Выпивка вам. Оставить здесь. Там командир и капитан. Тут не найти.

– Спасибо, – я потянулся за золотом, который хранил в патронташе, но самородки его не заинтересовали.

Механик покачал головой.

– Вы гость «Канопуса». Хороший человек. Лучше остальных. Я знать. Командир забрал выпивку солдат. Плохой поступок.

Мне было невдомек, чем я вызвал такое радушное отношение со стороны туземца. Конечно, неплохо завести друга, но не стоило забывать, что «Канопус» – моя тюрьма, а все остальные если не конвоиры, то точно не союзники.

С другой стороны, поспешность выводов не всегда позволяет принимать верные решения. С Харатаном я решил не торопиться.

Поблагодарив механика еще раз, я оттолкнулся от железной стены, что холодила мою спину, и пошел на выход из машинного отделения, пригибая голову у переборок.

– Как все прошло?

Сначала раздался голос, а потом передо мной возникла госпожа Трикс.

Дружелюбный тон ее голоса на языке альменов, сменила холодность во взгляде. Разумеется, нашлось место еще и удивлению, сковавшему нас двоих.

Я не знал, с чего начать. Хвала Создателю, Трикс заговорила первой, стараясь снизить градус напряжения и неловкости.

– Вы говорили, что среди чужих нужно найти друга для защиты. Харатан мой друг.

– Разумный выбор, – невольно согласился я. – Мне он тоже показался хорошим человеком.

Минута вместе, а мы не поругались и не попытались друг друга убить. Уже неплохо.

– Лейтенант, – Трикс кивнула, давая понять, что разговор окончен, и протиснулась мимо меня, двигаясь к машинному отделению.

– Вы можете стоять за себя, – проговорил я ей вслед, изъясняясь на языке альменов.

Женщина остановилась.

– Вам знаком местный диалект? – непонятно, то ли она поражена, то ли довольна таким раскладом.

– Одна и та же языковая группа, что и у народа гальзарамов. Экспедиция в те леса заняла у меня два года.

Трикс приняла это к сведению.

– В них действительно есть что‑то похожее. Однако замечу, что пока гальзарамы жили обособленно, их язык не претерпел существенных изменений, в то время как альмены постоянно развивали речь и письмо, заимствуя слова соседей и преобразовывая смысл уже имеющихся. В результате разница стала существенной.

Она вдруг поняла, что сильно углубилась в тонкости лингвистики.

– Простите. Иногда я слишком увлечена, когда вопрос касается языков, – Трикс чуть улыбнулась. – И правильно было сказать: вы можете постоять за себя.

Я повторил фразу на наречии альменов, учитывая сделанное замечание.

Ей это точно пришлось по душе.

– Можно еще раз? – она подшучивала надо мной. – Прямо‑таки услада для ушей. А еще добавьте перед этим…

Трикс произнесла слова, смысл которых оказался для меня неясен, но я покорно исполнил просьбу.

– Могу узнать, что это значит?

– «Был неправ».

Хитро. К тому же от мастерски расставленной ловушки переводчицы, несмотря на мокрые одежды, мне вдруг стало тепло где‑то в груди.

Кивком, без слов и одними глазами, я еще раз подтвердил сказанное. Однако это было не все, а мне хотелось оставить в прошлом то происшествие.

– Госпожа Трикс…

– Лейтенант, может, не стоит? – она опять остановилась в переходе. – Мы так приятно поговорили, что я не хочу рушить наше перемирие очередным спором.

Засучив промокший рукав, я показал перебинтованное предплечье.

– В той схватке вы победили.

Порез от клинка был обнаружен мной уже многим позже, когда я оказался один в каюте и заметил кровавые капли на полу. Наша ссора не предполагала извинений, и за все время на море Облаков я не нашел момента, а может, и не хотел его искать.

Но, столкнувшись сегодня, это оказалось мне необходимо. Как и Трикс.

Она медленно чуть склонила голову. В глазах читалось уважение. Для нее это было так же неожиданно, как и для меня.

 

9

 

Так началось наше путешествие по реке Унукалхай. Перемирие с Трикс, начало дружбы с Харатаном и натянутые отношения с майором и его солдатами, которые вынужденно терпели меня.

Я всегда оставался на судне. На берег меня не пускали, как майор и грозился еще в Аласартипе. Зато сам Тирон вместе с двумя бойцами покидали «Канопус» у каждого встреченного поселения, чтобы обновить разведданные. Затем майор возвращался, задумчиво смотрел на исписанную мной карту и называл новые места нападения Кастора.