Ангел мой с глазами цвета неба

Подходим к столу, и я сразу вижу моего школьного врага – Колю Цепина. Цепа сел почти сразу же после школы. Сел надолго. Убийство с отягчающими в составе группы. В школе, в младших классах, он меня гонял, дразнил «директорским сынком» и отбирал мелочь. После 4‑го класса оказалось, что я за лето вырос, а он – нет. Он снова попытался меня ударить, но я дал сдачи, да так, что сломал ему нос. Больше он ко мне не лез, но вплоть до выпускного мы были в контрах. И глядя на его отвратительную, всю в ранних морщинах, со впалыми щеками и запущенными жёлтыми зубами, физиономию, я вижу, что чувства друг к другу у нас взаимны. Он смотрит на меня с нескрываемой злобой и неприязнью, я на него взглянул лишь мельком, и тоже не смог скрыть ни презрения, ни недовольства, что вижу его здесь.

Я представил Юну парням. Все потянулись целовать даме ручку, туда же полез и Цепа, но я, как бы невзначай, отодвинул его, сделав вид, что не заметил этого. Цепа скривился, цвиркнув золотой фиксой. Мерзким, скрипучим голосом чуть слышно произнёс:

– Не нра‑авлюсь я тебе, Граник. Но ты не быкуй! Я, может, на зоне только и мечтал такой цыпушке ручку облобызать.

– Перетопчешься, Цепа. Увижу рядом с ней, сломаю тебе не только нос.

– Больно ты грозный, Граник. Смотри, не пришлось бы пожалеть.

– Ты меня услышал.

Настроение упало на ноль. Для меня в жизни не было человека хуже, чем Цепа. Как он вообще посмел прийти на встречу? Интересно, кто его пригласил?

Постепенно инцидент с Цепой забылся. Я пообщался с нужными людьми, закинул несколько удочек – у кого‑то намечалось строительство дома, у кого‑то – отеля. Мои клиенты. Зашёл разговор и про Цепу. Всем было видеть его неприятно. Он был здесь явно не в тему, сам это понимал, и всё равно заявился.

– Кто его позвал?

– Скорее всего, Сева. Посмотри, как она вокруг него вьётся.

– Севастьянова? Так она ж, вроде, замужем? В том году с мужем приходила. Нормальный же чел. Чего‑то в этом году одна.

– Этот нормальный чел оказался из той же оперы, что и Цепа. Вор в законе. Очередную путёвку получил. Ломбарды они вместе с группой товарищей грабили.

– Ну, если прям вор, да ещё и в законе, с Цепы за Севу и спросить могут. Да, в общем, это и не наше дело.

Пока мы с парнями обсасывали Севу с Цепой, Юна ушла в дамскую – припудрить носик. Я подумал, на этом можно и закончить вечер школьных воспоминаний, и пошёл подождать Юну к уборной. Там, напротив, у стены, предупредительно стояли пуфики. И в очередной раз подслушал крайне заинтересовавший меня разговор.

– Ну, всё‑таки, какой он, а? Чего тебе, жалко рассказать, что ли? Всегда на него смотрела и облизывалась, – сложно было не узнать прокуренный голос Севы.

– Зря Вы думаете, Светлана, что я буду делиться с Вами такими подробностями, – это была Юна, и мне захотелось послушать продолжение.

– А нет никаких подробностей, детка! Их просто нет! Вы ж не спали – мне ты можешь не втирать эту дичь. У тебя вообще вид девственницы, голого мужика видевшей только на картинке. И как он только на тебя повёлся! Все знают, каких женщин он любит.

– Каких? Таких, как Вы? – тихо спросила Юна, и я ясно представил её большие, почти синие сейчас глаза, полные незаслуженной обиды.

– Да, детка, ему нравятся такие, как я – зрелые и умелые. Поэтому вы до сих пор и не переспали. Он просто не знает, что с тобой делать.

Больше я слышать это не мог. Я отошёл к бару и позвонил Юне, прервав эту милую беседу. Что ещё Сева наговорит Юне? Она и так сказала уже слишком много. Я злился и в то же время понимал – права Сева, права – я в самом деле не знаю, что делать с Юной именно потому, что она невинная, неопытная девственница.

 

 

Конец ознакомительного фрагмента