Анталион

– Ты уже сутки об этом говоришь, лучше бы учила, вместо того, чтобы говорить одно и то же!

– Тебе легко говорить…

– Не начинай, прошу тебя.

– У тебя совсем другая ситуация, на моём месте…

– Что на твоём месте? – Тамира вновь огрызается, грубо перебив Стеф:

– А ты на моем месте? Или на месте Лив? Не желаешь оказаться?

Сейчас я словно в центре боевых событий.

– Что происходит? – поворачиваясь поочередно, то на Стеф, то на Тамиру настороженно спрашиваю я.

– Причем здесь я?

– Стеф видимо считает, что нам всем в жизни повезло больше чем ей. – Поджав губы, цедит Тамира.

К моим щекам приливает кровь от подступающего гнева. Мне‑то повезло?

– Судя по тому, где мы сейчас нам всем не повезло.

Стараясь спокойно говорить, отвечаю я, сдерживая эмоции, лишь бы прекратить эту ссору, а не распалить ещё больше.

Стефани сверлит меня взглядом, а потом почти бегом покидает нас. Рита оборачивается через плечо, вопросительно смотря на меня, я лишь пожимаю плечами и отвожу взгляд. Всю дорогу до школы я сохраняю молчание.

В этом городе мало кому повезло. Каждая семья – это очередная история, как правило, не самая весёлая. Я ни разу не задумывалась, что кому то из нас повезло больше или меньше. И не думала, что кто‑то из нас будет сравнивать наши жизни.

– У неё младшая сестра умерла больше года назад, – словно отвечая на мои мысли, тихо говорит Тамира, – это здорово сказалось на ней, они были близки с сестрой.

– Из‑за чего умерла?

– Заразилась. Вакцина не помогла.

– Это ужасно.

– Да, Лив, это все печально, но такое случилось со многими.

– Знаю. – Какое‑то время я молчу, не зная, что ещё добавить.

– Может, мы не знаем всего? И Стеф до сих пор не оправилась? – неуверенно вновь начинаю разговор, который себя исчерпал.

– Может, но не стоит её жалеть. Это самое худшее, что ты можешь сделать.

Когда Ник выбирается из моих объятий и скрывается в коридоре, растворяясь в толпе, Рита резко перестает улыбаться.

– Что произошло? – рыча, произносит Рита.

Мы не успеваем ответить, как Рита резко разворачивается на каблуках и быстро пересекает холл. Мы с Тамирой плетёмся за ней, изредка, переглядываясь. Её постоянный командный тон иногда жутко выводит из себя.

Мы подходим к аудитории, но преподавателя ещё нет и дверь закрыта. Одноклассники заняли почти весь коридор: кто‑то, рассевшись прямо на полу, листает учебник, кто‑то стоит, прижавшись к стене и просто разговаривает. Многие нервно зубрят, а кто‑то хохочет и кривляется. Как Эмиль, которого слышно ещё в начале коридора. Он всеми способами пытался вызвать улыбку Стеф, подшучивая над Риком. Стефани же не обращала на него внимания, нервно поправляя свои короткие волосы левой рукой. Она старательно уводила взгляд от навязчивого поклонника, всем своим видом показывая, как он ей неприятен. Остальные же отрываясь от учебников, бросали на него раздраженные неуместными шутками взгляды. Стеф выглядела так, словно хотела исчезнуть или слиться со стеной.

Рита, цокая каблуками, быстро пересекла расстояние до неё и махнула рукой на Эмиля, чтобы он убрался подальше. Рита осталась разговаривать со Стеф, вызывая раздражение Эмиля, который не спускал с них глаз, стоя у окна. Я решаю сделать то же самое, что и большинство вокруг меня: достав учебник я, уткнувшись в него, погружаюсь в свои мысли. Через пару дней мы поедем сдавать экзамен и если я поступлю, то смогу увидеть того офицера. Наверное. Всё же так шансов вновь с ним встретиться будет гораздо больше. С первой встречи с ним и до сегодняшнего момента не было ни дня, чтобы я о нём не вспоминала. Отчасти в тот день, когда я решила поступить в академию, я думала не только о том, что мне нужна работа, но и о том, что смогу его хоть ещё раз увидеть. Все эти мысли вгоняют меня в жар, не давая сосредоточится на повторении.

Когда преподаватель вальяжно подходит к аудитории, проходит уже более получаса с начала экзаменов. Мистер Жером словно в замедленной съемке тянется к ручке двери. Бледно‑серый, весь покрытый испариной, он напряженно и сосредоточенно сверлит ручку взглядом, пока наконец‑то её не касается. До меня постепенно доходит смысл слов Риты, которые она обронила, говоря про преподавателя в мой первый день в школе. Это было не неуважение к преподавателю, это было описание его образа жизни – он наркоман, сидящий на «сером».

Так наркотик прозвали почти сразу. Цвет кожи людей долго употребляющих этот синтетический порошок становился землисто‑серым, как и сам наркотик, что они употребляли. Люди постепенно теряли связь с реальным миром, время в их сознании искажалось и в конечном итоге они «выпадали» из реальности окончательно. Большинство умирали от остановки сердца, но были и те, кто умирал от голода и даже не осознавал этого. На улицах иногда можно было увидеть людей, которые останавливались посреди дороги и так оставались недвижимы длительное время.

Забирая свой пакет с экзаменационными листами теста, я украдкой бросаю взгляд на преподавателя, который всё ещё садится на свой стул. Судя по отсутствию реакции одноклассников на поведение мистера Жерома, это происходит далеко не в первый раз. На его лице ни единой эмоции: отрешённый, не присутствующий в данном моменте, он смотрит сквозь учеников, которые торопливо разбирают пакеты со своими именами. Возле стола начинается давка, и я спешно сажусь на свое место. Рита уже пишет тест, не обращая внимания на суету вокруг, Рик озадаченно смотрит на свой лист, Эмиль же пытается протолкнуться к столу преподавателя за своим тестом. Я погружаюсь в задания и не замечаю, как давка возле стола рассасывается и в аудитории повисает абсолютная тишина.

От того сдашь ли ты школьные экзамены зависит вся твоя дальнейшая жизнь. Получить дальнейшее образование или хорошую должность невозможно без высшего балла за экзамен, а пересдать его нет возможности – дана только одна попытка. Если я не смогу сдать с первого раза – поступление в академию станет невозможным. От нарастающего напряжения подступает тошнота и в глазах темнеет. Стараясь отогнать тошноту, поднимаю голову и неожиданно сталкиваюсь взглядом с мистером Жеромом. Я быстро опускаю глаза, испытывая чувство, будто я подглядывала за чем‑то, что не должна была видеть и была поймана с поличным.

Тест всё никак не заканчивается, листы с нерешенными заданиями будто и не думают убавляться. Читая очередное задание, в голове всплывает очередная картинка из прошлой жизни до трагедии. Другая школа, другие одноклассники, другая жизнь. Отвлекшись от своего теста, украдкой смотрю на Риту: на её столе лежит всего два листа нерешенного теста, в то время как у меня чуть ли не половина. На столе Стеф лежит только один нерешенный лист. Кровь начинает стучать в висках, от мысли как я отстаю от них. Стефани явно преувеличивала свой страх перед экзаменом.