Анталион

– Если будем ждать её, то не сможем уехать этим рейсом и просто не попадем на экзамен. – Как‑то забито отвечает Рита.

Видимо, моя безобидная шутка, была воспринята как чистой воды правда, которую наши друзья пытаются до сих пор переварить.

– Но и поехать без неё не можем! – уже без особой надежды в голосе пытается возразить ей Эмиль.

– Мне кажется, Стефани уже давно сделала свой выбор. – Вклинивается Тамира.

Автобус останавливается и толпа, словно поток бурлящей воды, вносит нас внутрь. Пристроившись у окна, позади Риты и Рика, я первым делом лезу в коммуникатор, чтобы проверить почту. Плюхнувшийся рядом Эмиль смотрит на меня с округлившимися глазами. Мои руки начинают дрожать, а сердце учащенно биться, когда я представляю какое чувство стыда я испытаю совершив впустую эту поездку. Когда я вижу результат в девяносто три балла, я начинаю сомневаться в том, что вижу, пока шепот Эмиля не доказывает мне, что это всё правда:

– Опять забыла? – даже не глядя на его лицо, я понимаю, что он сейчас улыбается.

Я не сдерживаю улыбку и киваю. Повернувшись к нему, я так же шепотом спрашиваю:

– А у тебя сколько баллов?

– Восемьдесят два.

Чтобы претендовать на звание офицера в дальнейшем, нужно получить свыше восьмидесяти баллов на государственном экзамене. Мы все с этой задачей успешно справились. Развернувшись, замечаю, как на нас косится Рита.

Оставшиеся, почти два часа пути, мы молчим. Рита и Рик дремят, облокотившись друг на друга, Эмиль тоже заснул. Я рассматриваю пассажиров автобуса и с удивлением обнаруживаю многих из нашей школы. Одноклассники, которые презрительно кривились, когда слышали о военной академии, ребята из параллельных классов. Заходящие на других остановках ребята, с которыми я училась в предыдущей школе. Все они так же хотят поступить в военную академию. Раньше я не понимала таких людей и не могла принять подобный поступок. Но как всё изменилось. Можно сказать, перевернулось с ног на голову.

Я оглядываю автобус пока не встречаюсь взглядом с Тамирой стоящей у окна. Смутившись, она опускает глаза в пол, а я отворачиваюсь к окну и закрываю глаза, не желая ни о чём думать.

Даже к концу поездки автобус забит. Мало кто выходил на остановках – почти всем нужно было в академию. Когда автобус прибывает к конечной остановке, мне приходится будить Эмиля, который крепко заснув, не реагировал ни на какие раздражающие факторы. Проснувшись, он резко вскакивает со своего места, будто и не спал вовсе.

У главного входа нас ждут шесть человек в черной форме, двое из которых девушки. Отделившись от группы товарищей, к нам подходит невысокого роста брюнет:

– Я сержант Джейсон Марсден, прошу пройти за мной.

Мы входим в просторный холл, где наши коммуникаторы сканируют, как и все наши вещи. Процедура быстро заканчивается, и мы направляемся к выходу.

Пройдя главный вход, мы будто оказываемся в другом мире: широкие и ровные тротуары, зеленые газоны и идеально подстриженные деревья, вдоль всех тротуаров и дорог. Вдалеке виднеются высокие здания и возвышающийся над всем военным городком главный корпус. Когда‑то, это здание было главным корпусом единственного университета нашего города. Впоследствии его переделали под нужды военных. Каждый год что‑то менялось и модифицировалось. Одним из значительных изменений стала стеклянная крыша и купол над центральной частью корпуса. Я заворожённо разглядываю, как лучи утреннего солнца переливаются на его стекле, отчего офицерский корпус кажется сказочным замком.

Сопровождающий сворачивает вправо и ведет нас в ближайший небольшой корпус, состоящий из пяти этажей.

– Здесь находится подготовительный центр для новобранцев и кадетов, которые уже состоят на службе, – указав на здание, комментирует сопровождающий нас сержант, – а слева находятся казармы. – Он указывает рукой в сторону невысоких вытянутых зданий, больше напоминающих ангары.

Рита морщит носик при виде этих зданий, но ничего не говорит.

Доведя нас до дверей огромной аудитории, наш сопровождающий уходит, а мы стараемся занять оставшиеся свободные места. В аудитории стоит гул. Здесь уже около двух сотен человек, а до экзамена почти полчаса, вполне вероятно, что приедет ещё кто‑то.

Мы занимает свободные места в ряду по центру, когда в аудиторию входит другой военный, за которым послушно идет группа девушек. Мужская часть аудитории начинает свистеть и улюлюкать при виде такого количества старшеклассниц.

– Видно испугались, – презрительно смотрит на них Рита, – вот и припёрлись такой толпой.

Тамира поддакивая Рите, тоже презрительно окидывает их взглядом:

– Что же с ними будет в казарме, когда они узнают что душ совмещённый.

И вместе с Ритой они начинают хохотать.

Что? Совмещённый душ? Я всеми силами стараюсь принять спокойный вид, но чувствую, как щёки начинают гореть. Я опускаю голову ниже, чтобы никто этого не заметил. К моему счастью в этот же момент в аудиторию входит ещё одна группа в сопровождении девушки сержанта.

Это не только мои одноклассники с предыдущей школы, среди которых я замечаю Хейзл, но и некоторые ребята из параллельных классов. Хейзл болтала с Сереной Берман, самой популярной девчонкой нашей школы, которую она когда‑то не любила. Сев на два ряда ниже, они продолжили хихикать и болтать, пока сержант, что сопровождал нас, не объявил о начале экзамена. В аудиторию вошли ещё двое мужчин и остальные сержанты, что встречали пришедших у главного входа. Те двое, что вошли первыми, имеют более высокое звание – их мундиры сильно отличаются от тех, что надеты на сержантах.

Первый вошедший – взрослый мужчина с уже белеющими висками, хоть и молодо выглядящий на лицо. Его опущенные плечи, будто под тяжкой ношей делали его внешне ещё старше. Зашедший следом, был гораздо моложе. Бледный, с плотно сжатыми губами и опущенными в пол глазами – он напоминал скорее статую, чем живого человека. Его угольно‑черные волосы, были гладко зализаны назад. Пристально вглядываясь в его лицо, я перебирала все возможные варианты, но так и не могла вспомнить, почему он так мне знаком. Он занял место возле своего коллеги и начал обводить взглядом аудиторию, заполненную, почти до отказа. Я, не отводя взгляда, наблюдала за ним, силясь вспомнить, где я могла встречать это лицо. Вдруг, его блуждающий взгляд, остановился на мне. Я сразу же вспомнила эти бледно‑серые глаза нашего сопровождающего.

– Тишина! – рявкнул один из сержантов, стоящих рядом с трибуной. – Перед вами подполковник Сайк Холл и подполковник Деймонд Купер.

Я не верю своим ушам: нас сопровождал сам подполковник? С каких пор такая работа как сопровождать сирот предназначается для офицеров такого ранга? Эмиль толкает меня в плечо, чтобы я встала. Аудитория, словно, по мановению палочки невидимого дирижера, встала, и все синхронно приложили свои правые руки к левому плечу, знаком анталионского приветствия.

Подполковник Купер, всё так же, не сводя с меня глаз, незаметно кивает и опускает руку. Вслед за ним, синхронно и быстро опускают руки сержанты, вытянувшись в струнку.

– Мы рады вас приветствовать в стенах нашей академии. – Начинает речь подполковник Холл.