Анталион
– Мы так не договаривались!
Я не слышу, что отвечает тётя, но её ответ приводит его в ярость – он бьёт по столу рукой.
– Я не ради этого сюда тащился и тратил свое время на вас, пока вы обменивались любезностями!
Он говорит что‑то ещё, но я не могу расслышать. Я в напряжении прислушиваюсь к голосам, как вдруг дверь распахивается и из комнаты выходит быстрым шагом наш сопровождающий. Он быстро пересекает гостиную, на мгновение поворачивает голову в сторону двери комнаты, за которой слышна возня мальчишек, и скрывается за входной дверью, громко хлопнув ею, но я успеваю заметить его красное лицо. Оборачиваюсь на Люси, она стоит с белым лицом и немигающим взглядом смотрит на дверь, за которой исчез офицер.
– Что случилось? – я подхожу к Люси, но она словно меня не видит.
– Люси?
– Всё хорошо, Лив.
Она натянуто улыбается мне, но взгляд у неё по‑прежнему потерянный.
– Сейчас будем ужинать, вы, наверное, давно ничего не ели? Я сейчас что‑нибудь приготовлю.
Весь вечер Люси была рассеяна и задумчива. Я терялась в догадках, о том, что случилось, Ник не реагировал на окружающих, близнецы скрылись в своей комнате, а тётя, молча мыла посуду после ужина. Атмосфера вечера стала невыносимо гнетущей. Обшарпанные и выгоревшие стены квартиры только нагнетали обстановку.
Ночью, пытаясь найти удобную позу на продавленном матрасе, начало приходить осознание того, что произошло на самом деле. Мы с Ником не просто лишились мамы – мы остались без дома, без возможности вернуться хоть куда‑то. У нас нет денег: теперь мы сидим на шее у Люси, которой в свою очередь нужно заботиться о внуках. Её пенсии и зарплаты Клиффа не хватит на всех. Пособие получит только Ник, мне шестнадцать и я должна буду работать, если не поступлю в медицинский колледж. А если поступлю, то, как я буду себя обеспечивать? На какие средства я буду жить и как платить за учёбу?
Я задумалась только сейчас о реальности, которая уже наступила, а не наступит через неопределенное время. Мне придётся работать и отказаться от мысли стать врачом. Я чувствую вину перед Ником за свое холодное и неласковое поведение, в такой страшный момент. Он ни в чём не виноват, сейчас ему страшнее и больнее чем мне.
Я поворачиваю голову в сторону спящего брата: сегодня он уснул, как только его голова коснулась подушки. Мирно посапывая, он иногда вздрагивает во сне. Я обязана о нём позаботиться любой ценой. Но кем я могу работать, чтобы обеспечить нас двоих? У нас нет жилья, нам невозможно жить у Люси – нам уже тесно, а мальчишки скоро вырастут, и тогда места не останется вообще. Работа должна дать стабильный заработок, который покроет расходы на еду, одежду, а в дальнейшем и жилье. Я перебираю в голове возможные варианты работы в больнице, но понимаю, что без образования меня ждёт нищенская зарплата, с условием, что меня примут на работу хотя бы санитаром.
Холодок пробегает по моему телу: единственным вариантом остаётся поступление в военную академию, чтобы попасть в спецотряд. Те самые, что патрулируют город и разгоняют мирных людей, которые пытаются отстоять свои права. Стоять плечом к плечу с теми, кто пользуется своей властью и положением, чтобы дать волю своим животным инстинктам? Спать, и есть под одной крышей с теми, кто избивает, пытает и сажает таких как мы – обычных людей? Которые пытаются найти деньги, чтобы купить еду.
Работа на заводе тоже не подходит – платят не так много, чтобы у меня получилось накопить на отдельное жилье для нас с Ником, а шанс получить травму и остаться инвалидом, как Люси, слишком высок. Чтобы получить своё жильё от завода придётся проработать больше пяти лет, и только потом, можно рассчитывать на своё жильё, в похожей высотке.
За окном начинает светлеть и ко мне наконец‑то приходит сон, веки тяжелеют, и я засыпаю. Резкий хлопок дверью сильно пугает меня и выдергивает из сна, заставляя сердце учащенно биться. Первая мысль, что приходит мне в голову – новый налет бомбардировщиков. Не сразу вспоминаю, что это Клиффорд вернулся с ночной смены. А потом меня поглотила темнота.
Проспав почти весь день, я просыпаюсь измученная с головной болью. Не сразу вспоминаю, где я, оглядывая комнату, постепенно всплывают события предыдущего дня.
За окном темно, а из‑за двери доносится запах еды. Ника нет в комнате, но мне не хочется вставать с постели. Я поворачиваюсь на бок и снова прикрываю глаза, не пролежав так и пары минут свет из приоткрытой двери заставляет меня открыть глаза.
– Лив? – тихий голос Ника выдергивает меня от вновь подступающего сна.
– Я проснулась, Ник.
На кухне уже все собрались в ожидании ужина. Люси встречает меня раскрасневшейся и растрепанной.
– Наконец‑таки! – она всплескивает руками, – Лив, ты проспала весь день. Сейчас будем ужинать, ступай пока в ванную, приведи себя в порядок.
Я долго умываюсь холодной водой, но всё равно чувствую себя измотанной и уставшей.
Ужин проходит в тишине: близнецы тихо сидят в другой комнате, Клифф ушел на подработку, Ник уныло ковыряет свой ужин потрепанной временем вилкой, Люси всеми способами пытается занять себя, избегая разговоров с нами.
– Люси? – тётя вздрагивает и резко оборачивается в мою сторону, будто совсем забыв, что в комнате есть кто‑то ещё кроме неё.
– Что такое, Лив? – она выглядит совсем потерянной и утомившейся, видимо, с мальчиками ей приходится сложно в силу её возраста.
– Люси, мне недавно исполнилось шестнадцать…
– Прости, Лив, я совсем забыла о твоём дне рождения…
– Нет, ты не поняла, – я перебиваю ее, – мне нужна работа.
Ник бросает затёртую вилку в недоеденный ужин из консерв. Люси на время теряет дар речи, и они вдвоём смотрят на меня, будто я призналась в убийстве, а не заговорила про поиск работы.
– Пособие будет получать Ник, я же должна или работать или учиться, но ты сама понимаешь, что второй вариант невозможен…
Повисшая тишина давит на меня, и я боюсь произнести то, что вчера ночью мне казалось единственным здравым вариантом:
– Я хочу пойти в военную академию.
Секунды тишины кажутся мне вечностью, и за эти короткие мгновения в Люси происходят разительные перемены. Её глаза наполняются гневом, который становится осязаемым и наполняет комнату.
– Что?!
От её громкого возгласа я пугаюсь. Что такого я сказала, что она так разозлилась? Может она меня не так поняла? Если я ей объясню, то она меня поймет. Ведь только у этой работы есть столько преимуществ.
– Люси это един…
– Да как ты можешь такое вообще говорить? Это омерзительно! – она хватает воздух ртом, задыхаясь от переполнявших её эмоций.
– Да как тебе подобное в голову пришло… Как же…
– Что такого я сказала? Мне же нужна работа и деньги…
