Античные возлюбленные

Аромат теплого чая дарил умиротворение. Даже не верилось, что рядом со мной те самые Мойры, плетущие нити судьбы.

Больше было похоже на семейное застолье, так привычное моей большой семье. Старший член семьи, оценивающий все вокруг и контролирующий окружающих. Ребенок, чувствующий себя не к месту, но упрямо храбрящийся, чтобы казаться взрослее.

Я с улыбкой отмечала их улыбки, взгляды, которыми они обменивались, грацию, так изящно объединяющую их. Так и хотелось спросить, отчего же Мойры представлялись в мифах старыми и устрашающими, чем именно они отличаются от остальных, правда ли они управляют судьбами…

– У тебя куча вопросов, милая? Уверена, Аид мало чего рассказал. Такой уж у него характер.

– Он не рассказывал почти ничего, но здесь есть библиотека…

– Вот и я о том же! Хотя, большой прогресс, что он хотя бы Рихшу принял! Видишь ли, милая, в прошлом он был не из радужных мальчиков. Его характер отличался вспыльчивостью и агрессией. Да что уж там! Он был несносен! Не зря именно он стал наследником этого имени!

– Аид не церемонился с людьми, питаясь когда угодно и кем угодно, – добавила девочка. Лениво ковыряя торт, она успевала при этом слушать и участвовать в беседе, демонстрируя внимательность к окружающему.

– Верно. Он был неуправляемым. Буйствовал, устраивал дебоши, вредил не только себе, но и окружающим его людям и Шихайри. При этом, ничего из того, что обычно влияет на перемены в характере, его не цепляло. Ни любовь, ни влечение, ни интересы, ни долг. Чего мы только не перепробовали!

– Аид был сильнейшим в Верховном Совете, но насколько он был ответственным в работе, настолько же неуправляемым и в жизни. Его боялись и уважали абсолютно все, включая собственных братьев!

– Когда‑то произошла ситуация, перевернувшая его мировоззрение. Мы не в праве рассказывать ту историю, слишком личная. Просто однажды он стал спокойнее. Как будто обрел внутренний покой. Повзрослел. Многие вздохнули спокойнее. Впрочем, ненадолго. После вопиющего скандала с участием Зевса и Геры Аид разорвал все связи с семьей и покинул Ришар.

– То, что его возвращение стало предметом пересудов – бесспорный факт! Он не только вернулся впервые за четыреста лет, но еще и с Рихшей! Не за горой то время, когда он примет судьбу и возьмет в жены Персефону!..

– Мэй!

– Прости, матушка!

– Не слушай эти сплетни! Да, некоторые из Валейши считают своим долгом полностью следовать первоначальной истории, не отступаясь от предков ни на шаг, но это настолько древние правила, что сейчас они почти не встречаются. Все чаще их судьбы лишь условно похожи, не требуя полной идентичности.

– Но среди старейших родов все еще распространены подобные традиции!

– Мэй, прошу тебя успокоиться! – Голос Мойры похолодел, стал тише, но от этого у меня даже мурашки пробежали по спине. Пристыженная дочь тем более притихла, пробормотав под нос извинения.

Между тем, гостья вновь расслабилась, продолжая повествование об Аиде и этом мире. Мэй некоторое время сидела тихо, но и она быстро отошла и вновь стала улыбаться и поддерживать разговор, вставляя свои реплики видения прошлого.

Я пораженно слушала историю, пытаясь связать это с шефом, которого знаю. Он всегда был холоднокровным и сдержанным. Так неужели он мог когда‑то быть столь устрашающим, чтобы его боялись?

Слушать о том, как знакомая тебе личность в прошлом устраивала мятежи просто ради развлечения, как похищал княгинь, чтобы выпить почти полностью, а потом хладным трупом подбросить к порогу отчего дома, как один против сотни солдат выходил на бой, абсолютно не уважая чужие жизни, было… пугающе.

Как будто и не о нем вовсе были те страшные истории!

Зная, каким он может быть добросердечным и чутким, я не питала к нему ложных предубеждений. Мне были известны и другие его грани, те, в которых он пренебрежительно относился к чужим слезам, презрительно – к слабостям. Но даже так!

С содроганием я понимала, что тот, о ком мы говорили – настоящий Аид, Валейши, которому подвластны были многие вещи. И Игоря Владимировича на деле не существует. Придется смириться, что человек, которого я всецело уважала, оказался богом.

И все же, интерес от этого не угасал. Наоборот, хотелось узнать больше о новом Аиде! Годы на Земле определенно привели к переменам, а неприкрытое необходимостью скрываться прошлое внесло свой неповторимый вклад. Все это будоражило мое любопытство, обещая поделиться чем‑то невероятным, особенным.

Видя этот явный интерес, Мойра довольно улыбнулась, будто догадываясь об одной ей известной тайне.

– Но почему он не принимал Рихш?

– Думаю, все из‑за того, что в пору своей молодости слишком много из них выпил подчистую. Вы, Рихши, создания хрупкой душевной организации. Непонятно, каким образом, но вы можете преобразовывать и создавать вокруг себя чувства и эмоции в колоссальных размерах. Обычно только дети до пятнадцати лет способны генерировать такую чистую энергию. Обычные люди, хоть и весьма чувствительны, но в два раза меньше отдают миру энергии. Да и восстанавливаются дольше. Рихши способны отдавать постоянно без вреда для себя. И отдают много!

– Получается, я создаю энергию быстрее и качественней, чем другие? И это моя особенность? А видеть эмоции я могу?

– Нет. Этого не может никто кроме нас. На то мы и Мойры!

– Вот как… – Я задумчиво посмотрела в кружку, желая скрыть вспыхнувшую эмоцию. Еще вчера мелькнула догадка, что мои способности из ряда вон. Если даже среди Шихайри их не может быть, тогда откуда они у меня?

– Не переживай, дорогая! Не нужно тебе это! Дар, может и особенный, но не такой уж и полезный! Бед от него определенно больше!

– А как же Карла?..

– Мэй!

– Ой! Прости, мама!

– У Карлы? Кто она такая?

– Никто. Это старая история, не за чем тебе ее знать!

Сказала как отрезала! Да, от такого тона точно не хочется возражать. Даже Мэй притихла, понимая, что коснулась запрещенной темы. Впрочем, Мойра не сильно переживала по поводу этого. Отпив чаю, она вновь приветливо улыбнулась, готовая продолжить разговор.

– Рихши в этом мире занимают не самую высокую роль, но при этом являются неотъемлемой его частью. Чаще всего только у высокопоставленных господ имеются в услужении личные Рихши. Это считается почетным для них обоих, и каждый Шихайри мечтает о таком союзе, открывающим перед ним многие двери. Вот почему, когда узнали о тебе, собирались устроить аукцион, не желая упускать выгоду.

– Но бывают и ненужные, те, кто не принадлежит никому!