Асур. Путь Судьбы
– Ты всегда спасаешь самоубийц? – резко спросил бывший утопленник.
– С‑с‑самоубийц? – запинаясь от ужаса, переспросила вконец обескураженная Андра.
– Ты что первый раз слышишь это слово? А ведь сейчас всё было так идеально, – молодой человек поднялся на ноги и, потянув спину, хрустнул конечностями. – Прекрасный вечер, чтобы умереть. Вокруг не было ни души, привязанный к ноге камень точно не дал бы мне всплыть, и никто даже не догадался бы искать меня здесь. И надо было тебе оказаться в этом месте в это самое время.
Голос незнакомца звучал безразлично, будто он говорил об обыденных вещах, в то время как потрясённая его словами Андра сидела не шевелясь и смотрела ему в спину.
Мужчина был одет в простые брюки и тонкое, похожее на пиджак, почти до колен пальто, с которого мелким дождём капала вода. И если Андру в её тонком платье буквально трясло от холода, то незнакомцу явно было всё равно.
Мужчина резко обернулся, заставив девушку вздрогнуть и опустить взгляд.
– Чего молчишь? – спросил он. – Помешала моей встрече со смертью, а теперь молчишь?
– Простите… – тихо ответила Андра.
– Простите? – хохотнул незнакомец. – Какая культурная… Что ты вообще забыла в этом богом забытом месте?
Мужчина с явным любопытством смотрел на зажатую девушку, мысленно отмечая её жалкий потрёпанный вид и тонкое летнее платье, как вдруг вечернюю тишину нарушило громкое урчание голодного желудка, заставив её сконфузиться и схватиться за живот.
– Ты голодна что ли? – спросил незнакомец.
Андра ничего не ответила, съёжившись ещё больше.
– Сколько ты уже не ела? – задал он очередной вопрос, ответа на который также не последовало.
Мужчина присел рядом с девушкой на корточки, продолжая изучать то, что ещё было возможно разглядеть в постепенно сгущавшихся сумерках.
Андру трясла сильная дрожь, от которой её зубы бешено лязгали. С силой сжав челюсти и втянув голову в плечи, она уперлась взглядом в землю, а мокрые пряди почти полностью закрыли её лицо. Тонкая ткань изрядно поношенного платья плотно облепило болезненно худую фигуру девушки, а рванный воротник открывал висевший на шее на короткой цепочке тонкий крест из светлого серебра, каждая линия которого была украшена рубиновой каплей, а в центре находился кельтский узор лабиринта.
Задержав на мгновение взгляд на украшении, незнакомец протянул руку к лицу Андры и, взяв за подбородок, осторожно приподнял, заставив взглянуть на себя.
– А ты очаровашка, – сладко пропел он. – Не хочешь прижаться ко мне? Так будет теплее.
Глаза Андры расширились.
– Ч‑что? – судорожно выдохнула она.
– Ты ведь вся дрожишь, – продолжал лукаво улыбаться незнакомец. – В таких случаях следует снять одежду и прижаться к источнику тепла, и я предлагаю тебе в этом качестве себя, – с этими словами он, взяв руку девушки, протянул к своему телу и быстро сунул себе под рубашку.
Это действие настолько шокировало Андру, что её сердце разом ушло куда‑то в пятки, и она резко от него отстранилась.
– Не трогай меня! – взвизгнула она, вжавшись в бетонную стену. – Маньяк!
Зажмурившись и продолжая старательно вжиматься в стену, словно пытаясь слиться с ней воедино или пройти насквозь, она неожиданно услышала весёлый смех незнакомца.
– Ещё ни одна женщина меня не пугалась и не называла так, – сквозь смех выронил мужчина, и тут, прерывая его, неожиданно раздалась громкая трель сотового. – Вот, чёрт, – недовольно пробубнил он, вставая на ноги и хлопая себя по карманам. – Телефон то оказывается и правда водонепроницаемый.
Достав смартфон, он слегка усмехнулся и нажал на кнопку.
– Да, любовь моя, – приторно‑сладко пропел мужчина.
– Не называй меня так, придурок! – заорал в ответ грубый мужской баритон, который услышала и Андра. – Куда ты свалил?! Напился где‑то?!
– Да я тут в речке искупался…
– Снова покончить с собой пытался, никчёмный кусок дерьма?!
– Как ты догадался? – невинно пролепетал незнакомец.
– Я тебя сам убью! Какого дьявола ты всю работу оставил на меня, ублюдок?!
– Не оставил, а просто не стал мешать…
– Я тебе сам помешаю так, что ходить не сможешь, идиот! Пока ты дурью маялся у меня появились зацепки, нужно обговорить план!
– Хорошо‑хорошо, – примирительно прошелестел незнакомец. – Встретимся в нашем кафе. И ещё, принеси что‑нибудь из сухой одежды на двоих, я приведу гостя.
– Чтоб тебя!.. – резко обрывая разговор, напоследок рявкнул голос из смартфона.
Убрав сотовый обратно в карман, незнакомец с улыбкой посмотрел на прижавшуюся к стене Андру, которая в свою очередь смотрела на него круглыми глазами, и, протянув руку, шагнул к ней.
– Не подходи! – взвизгнула она, ещё больше вжимаясь в стену.
– Не бойся, я ничего тебе не сделаю, – сказал он, бесцеремонно беря её за руку и поднимая с земли.
– Нет, пожалуйста! – вскричала Андра, пытаясь вырвать руку, но незнакомец, не обращая на это внимания, продолжил идти вперёд.
– Успокойся, я тебя не съем, – говорил он. – Просто угощу ужином в знак благодарности за спасение.
– Нет, не надо! Пожалуйста, отпустите!
– Твой желудок урчит так громко, что слышно на другом конце города. Ясно же, что ты много дней ничего не ела, и твой жалкий вид красноречиво говорит, что в твоей жизни у тебя всё далеко не гладко. Я не сделаю тебе ничего плохого, а просто накормлю, так что не бойся. Здесь неподалёку есть прекрасное кафе, тебе там понравится.
Вырываться сил у Андры уже не было, а от холода, голода и усталости её трясло так, что, казалось, она вот‑вот потеряет сознание. Слабость разливалась по телу болезненной беспомощностью, отчего ноги девушки заплетались, и она спотыкалась через каждый шаг, в глазах темнело, дыхание было судорожным и тяжёлым, а к горлу подступал невыносимый приступ тошноты.
Ночь уже распростёрла свои объятия над Бирмингемом, яркие фонари освещали мокрые после дождя улицы и аккуратные красивые дома, разливая серебряные блики на водных путях. Андра не знала сколько и куда именно они шли, ибо не различала дороги, окружающий мир расплывался у неё в глазах, а редкие прохожие походили на бесформенные тени.
Наконец они остановились возле дверей какого‑то уже закрытого кафе. Незнакомец постучал, и дверь практически мгновенно открылась, что показалось Андре очень странным, но глубоко размышлять об этом уже не было ни сил ни желания, ибо желудок от голода, кажется, уже начал пожирать самого себя, вызвав новый спазм.
