Асур. Путь Судьбы

– Ты идёшь? – на ходу обернувшись, спросил он Андру. – Узнаем, что с ним.

Эти слова вывели Андру из ступора, и она присоединилась к Аголлону.

Пока они быстро шли, почти бежали по коридору, девушка то и дело поглядывала на Аголлона, отмечая его крайне обеспокоенное лицо.

– Ты так сильно о нём беспокоишься? – уже в лифте спросила она.

– Гикори много раз спасал мне жизнь, – поражая Андру этим откровением, просто ответил Аголлон. – Только благодаря ему я стал охотником.

Лифт остановился на больничном этаже.

– Раньше, – выходя в коридор продолжил Аголлон, – до того, как стать охотником, я был мелким преступником, грабил банки и благодаря своей сиддхе был неуловим. Гикори наставил меня на правильный путь, показав другую сторону жизни.

Подойдя к реанимационной палате, молодые люди увидели нервно расхаживавшего из стороны в сторону Эрхемия, который выглядел очень встревоженным, а его лицо выражало какое‑то сверхчеловеческое напряжение. Заметив Андру и Аголлона, он остановился и, скрестив руки на груди, прислонился спиной к стене.

– Что с ним? – спросил Аголлон. – Очередная попытка суицида?

– Да, – скривив губы, со злостью бросил Эрхемий. – Наглотался каких‑то таблеток, и всё это вкупе с отсутствием сна, огромного количества кофе, энергетиков и алкоголя.

– И как он?

– Неллера его откачивает…

Неллера Агатис была непростой охотницей, она являлась главным врачом их организации, а также имела учёную степень по медицине. Все четыре столетия своей жизни она постоянно изучала медицину, с каждым годом совершенствуя свои знания, особенно в той области, что непосредственно связана именно с особенностями организмов асуров.

– С каждым разом он становится всё более изощрённым в своих попытках сдохнуть, – глухо произнёс Эрхемий. – Его стало всё сложнее контролировать…

– И всё‑таки он дорог тебе, – внезапно произнесла Андра, внимательно наблюдая за его реакцией.

Эрхемий на мгновение замер, а в его взгляде отразилось явное совсем неподдельное отчаяние.

– Мы живём слишком долго, и каждый уже ни по одному разу терял всех своих родных, – тяжело вздохнув и опустив голову, тихо начал Эрхемий. – Все мы здесь одна большая семья. Гикори, конечно, кретин и многих бесит, но он всем нам очень дорог… К тому же он мой напарник, мы слишком многое прошли вместе, вдобавок ещё является и правой рукой лидера, его нельзя терять, он очень полезный для организации асур. Настолько полезный, что его просто страшно потерять. Гикори очень умён. Опережая врага на несколько шагов вперёд, он быстро проводит любую операцию, и мы уже не можем без него… К сожалению.

Последние слова Эрхемий произнёс с буквально пронзающей насквозь болью и горечью, словно он и был бы рад не нуждаться в Гикори и стать независимым от него, но в тоже время его очень любил.

Ещё какое‑то время они молча сидели на скамье возле дверей реанимации, пока не вышла Неллера.

– Как он? – встретил её вопросом Аголлон.

– Стабильно, – бросила она. – Я остановила припадок и вычистила ему желудок, но он ещё долго будет без сознания. Хотя организм Гикори за много лет почти адаптировался к воздействиям всевозможного рода, сам он не горит желанием жить, и я не могу сказать, через какое время к нему вернётся сознание.

Неллера отправилась по своим делам, а три таких разных, но одинаково переживающих за Гикори, человека надолго погрузились в молчание, пока в какой‑то момент Эрхемий внезапно не обернулся к Андре.

– Зайдёшь к нему? – огорошил он её своим вопросом.

– Я? А‑а почему я? – с изумлением тихо выронила Андра.

– Разве ты не беспокоишься о нём?

Бестолково моргая глазами, девушка некоторое время оторопело смотрела на охотника.

– Мне показалось это так, – наконец пожал плечами Эрхемий и поднялся, намереваясь войти в реанимацию.

– Хорошо, я зайду, – вскочила Андра, сама не понимая, зачем и для чего она это делает.

Эрхемий молча сел на место, а Андра нерешительно подошла к двери и, осторожно открыв её, медленно вошла внутрь.

Девушка впервые посетила это место и была удивлена, что оно совсем не походило на обычную реанимацию. Здесь, разумеется, тоже находились специальные яркие лампы, мониторы, дефибриллятор, аппарат искусственной вентиляции лёгких и инфузионный насос, но медицинская кровать, на которой лежал Гикори, больше походила на приспособление для пыток, ибо с неё свисало множество очень крепких ремней. Андра не решилась размышлять, для чего были нужны такие ремни, а подойдя к Гикори, склонилась над ним, внимательно вглядываясь в его странное страдающее лицо.

Несмотря на то, что едва не умер, Гикори внешне совсем не походил на человека пережившего реанимацию, его посеревшие губы были чуть приоткрыты, но дыхание было абсолютно спокойным, а грудная клетка мерно вздымалась. Только лицо слегка подрагивало и хмурилось, словно Гикори просто спал и видел не совсем приятные сны.

Неожиданно Андра отчётливо услышала, как он слабо прошептал:

– Лливелин… Лливелин…

После этих слов лицо Гикори нахмурилось сильнее, будто он зажмурился от боли, а дыхание стало более прерывистым.

Андра склонилась к самым губам охотника.

– Лливелин… – вновь услышала она.

Но кого так настойчиво и самозабвенно звал Гикори, девушка понять не могла, в организации охотников с таким именем или фамилией никого не было.

Не став размышлять над этой загадкой, Андра пристально посмотрела на Гикори, впервые заметив его явную привлекательность. В этот момент, когда лицо Кледича не выражало надменное презрение, и не кривились в противной лукавой усмешке губы, в глазах не темнела застывшая смертельная скука, а от всего его существа не исходила лживая опасная аура, он казался обычным и даже очень притягательным человеком. Было только интересно, что так заставляло Гикори хмуриться и едва заметно вздрагивать, что он видел в своих тревожных снах, но этого Андра даже и предположить не могла, ибо заместитель был самым загадочным человеком в их организации.

В этот момент внезапно раздался сильный взрыв, заставивший Андру подпрыгнуть на месте и мёртвой хваткой вцепится в спинку кровати. Здание штаба охотников словно содрогнулось, в коридоре послышались спешно удаляющиеся шаги Эрхемия, тогда как Аголлон быстро полетел к месту взрыва. В следующее мгновение началась интенсивная перестрелка, громкие вопли боли и брань.