Беги

– Пошли чаю попьем? – обняв старшую сестру, предложила она. – Не расстраивайся из‑за Витьки. Он просто не знает, как поддержать тебя. Какие слова сказать.

– Молчал бы тогда лучше, – стараясь не расплакаться, прошептала Вика.

– Девоньки! Ну, вы идете? – позвала из кухни баба Валя. – Я чаек заварила.

– Идем, бабуль!

– Викуся, ты с ночевкой? – с надеждой спросила Валентина Ивановна.

– Да. Завтра не будите, поспать хочу.

– Спи, сколько хочешь, солнышко, – обрадовалась бабушка. – Ты же отгулы на работе взяла?

– Взяла, – кивнула старшая внучка, учительница русского и литературы, а по выходным иногда подрабатывающая продавцом в центральном универмаге, где ее подруга Людмила держала отдел тканей.

– Виктор ничего не скажет? – забеспокоилась вдруг Валентина Ивановна.

– Все, что хотел, уже сказал, – вяло ответила Вика, направляясь в свою комнату.

– А чай?

– Не хочу, – хлопнула дверь.

– Случилось что у них? – не зная как спросить напрямую, тактично поинтересовалась баба Валя.

– Угу, – зло кивнула сестра. – Витька у них случился! Старческий маразм мужика глушит.

– Рано еще для маразма, – не поняла юмора бабуля.

– Да дурак он, – поцеловав бабушку, Юлька встала. – Бабуль, не обижайся, я к Вике пойду. Не нравится она мне. Ты как одна, нормально?

– Нормально, – вздохнула та. – Спать пойду. Устала и до сих пор еще не верится…

– Вот и не верь, – категорично заявила младшая. – Думай, что он где‑то рядом. Спит в другой комнате.

– Так и думаю, – печально улыбнулась пожилая женщина. – Так и думаю.

 

– Викусь, – постучавшись в комнату, Юлька приоткрыла дверь. – Можно к тебе поболтать?

– Заходи, – подвинувшись на кровати, отозвалась та.

– Спросить хотела, – неуверенно начала Юлька, примостившись рядом.

– Спрашивай.

– Ты же знала? Знала про папу? Скажи честно? – приподнявшись на локте, Юлька заглянула в обмелевшие глаза сестры.

– Знала. Еще три года назад знала. Мне приснилось, что он вещи собрал и к маме собирается ехать. Только собирается. На следующий день рассказала ему сон и отправила в поликлинику. Помнишь, он ходил?

– Ага, – кивнула сестренка. – И что дальше?

– Жидкость у него тогда в легких нашли. А мне через несколько дней приснилось, что папа заходит домой, бросает сумку с вещами на пол и кричит: «Я вернулся!» Но не тут‑ то было, – вздохнула Виктория. – Самую главную болезнь проморгали.

– Вика, как будущий врач говорю тебе, рак в некоторых случаях развивается очень стремительно, – ответила Юлька, которая уже проходила интернатуру в акушерском отделении.

– Понимаю, – Вика помолчала, будто припоминая что‑то. – А месяц назад папа мне уже иначе приснился.

– Как? – затаила дыхание младшая сестра.

– Будто идем мы с ним по дороге, и тут мама навстречу. Младенца на руках держит. Так вот, протягивает она папе ребенка и говорит; «Миша посмотри, это внучек наш! Скоро и ты его нянчить будешь».

– Ребенок, наверное, твой, который не родился?

– Да, – кивнула Виктория и стала нежно перебирать белокурые пряди сестренки.

– А мама? Помнишь ее? Какая она была? – замерла Юлька под нежными ладонями.

– Конечно, помню. Мне же тогда четырнадцать было. Белокурая кареглазая красавица. Ты очень на нее похожа.

– Расскажи мне все, – попросила младшая. – Все с самого начала. Когда у тебя это началось? Ну и тому подобное!

– Зачем? Ты же все знаешь…

– Нет, не все! – взбунтовалась Юлька. – А теперь мне можно все услышать! Я уже выросла, если ты не заметила!

– Заметила, – усмехнулась старшая. – Как и то, что я состарилась.

– Не состарилась, а просто… Просто тебе сейчас очень плохо.

– Ладно, – согласилась Виктория. – Расскажу.

– Все, все? – прижалась к ней Юлька.

– Что вспомню. А началось это, когда мы переехали в этот дом…

 

***

…Странные события стали происходить с Викторией, когда после смерти мамы они всей семьей переехали в частный дом. Баба Валя, узнав о смерти невестки, продала избушку в деревне и переехала к сыну. К двухкомнатной квартире, в которой они тогда жили, прибавили бабушкины деньги и приобрели хороший частный дом, где у каждого была своя комната. Папа больше не женился. Не мог забыть маму. Сравнивал всех женщин с ней и частенько приговаривал; «Моя Лидочка была самая лучшая!»

 

Началось все не сразу… Но тот необычный день Вика запомнила навсегда. Вернувшись со школы, она засела за «домашку».

Папа был на работе, а бабуля с Юлей где‑то гуляли. Кошка Мурыська вальяжно развалилась на школьных учебниках, видимо, таким образом решив впитать в себя знания. Вообразив, что кошка это учительница, Вика добросовестно пересказывала той выученное домашнее задание. Вдруг Мурыська ни с того ни с сего взъерепенилась и выкатив зеленые глазища стала утробно урчать.

– Мурыся, ты чего? – потянулась к ней хозяйка.

Да куда там! Кошка, показав чудеса ловкости, изогнулась и вывернулась так, что подлетела к потолку, будто ее подбросили, а приземлившись на стол, смела задними лапами тетради и, вопя, драпанула в другую комнату. Поначалу Вике это показалось забавным и она, громко смеясь, побежала вслед за кошкой.

– Мурыся, ты где? Кис, кис!

Из бабушкиной комнаты донеслись завывания.

Вика осторожно вошла в спальню.

– Я тебя нашла! – заглянув под кровать, радостно выкрикнула она.

Забившись в самый дальний угол, кошка орала так, будто ее резали. И все куда‑то смотрела. Куда‑то мимо хозяйки, словно действительно видела то, что человеческому глазу недоступно.

– Тихо, тихо! Сейчас тебя вытащу, – пыхтя, Вика ящеркой пролезла под кровать и схватила питомицу.

Стоило девчонке коснуться кошки, как ее тут же накрыло, словно пушистый вопящий комок был проводником. Каким проводником и куда непонятно, но Вика ясно почувствовала, что над кроватью кто‑то стоит.