Берег Слоновой Кости

– Так она была не родной, а приемной. Падчерица, вернее. Отец ее кровный после смерти жены второй раз женился. А сам он на переезде работал стрелочником. Надо же было такому несчастью случиться, что через пару месяцев ночью под поезд попал. И вышло так, что его родная дочь осталась сиротой в чужой семье. Но молодая вдова долго в трауре ходить не стала и спустя полгода снова вышла замуж. У нее пошли свои дети, и приемная стала обузой. А когда в Пасху история‑то эта приключилась, они для вида, конечно, попричитали‑попричитали, да всем на селе было ясно, что не больно‑то они убиваются.

– Ну вы, как хотите, а я не верю, – неожиданно произнес Миша. – Это уже совсем на сказку похоже. – Откуда, например, так хорошо известно, о чем говорили подруги перед тем, как одна пошла в лес?

Злата Федоровна на секунду задумалась, будто взвешивая все «за» и «против», а потом сказала:

– Понимаешь, Мишенька, не хотела вам говорить, да дело в том, что вторая‑то подруга – я.

Мальчики ошарашено уставились на бабушку, а Ваня даже подавился чаем.

– Как!? Так это, что, действительно, правда? – изумленно спросил Миша.

– Да, правда, к сожалению, – вздохнула бабушка. – Не уберегла подругу‑то, теперь вот всю жизнь мучаюсь.

– И все эти истории связывают с Николаем? – то ли спросил, то ли резюмировал Максим.

– Да, с ним и связывают, – подтвердила бабушка.

– Но это как‑то несправедливо, – продолжил Максим. – Ведь у него самого ребенок пропал. Не он же его в лес утащил. Значит, он не может быть Водилой.

– Да сынишку‑то его нашли. Как‑то решили старый высохший колодец разобрать, которым уже давно никто не пользовался. Спустились внутрь и нашли там скелет ребенка лет четырех. Он в колодец, видимо, провалился и погиб, бедненький.

– Кошмар! – по спине у Вани пробежали мурашки. – Но это не дает оснований полагать, что это Николай людей заманивал, – тщетно стараясь унять дрожь в голосе, тоном детектива произнес он.

– Да в это почти никто и не верил, – согласилась бабушка, – пока не была проведена ревизия церковных книг и не выяснили, что из библиотеки, которая находилась в подвале церкви, пропала одна редкая книга. Древний манускрипт по черной магии. Именно эту книгу, как предполагали очевидцы, и унес с собой, обезумевший от горя, Николай.

– А зачем ему понадобилась эта книга? – спросил Макс.

– Этого я сказать не могу, – ответила Злата Федоровна. – Но я знаю, что из Москвы тогда приезжал следователь, история‑то получила большую огласку. Он всех опросил да понял, что дело темное, одному не справиться. Сам он был человек приземленный, что называется. Ни во что не верил, ни в Бога, ни в дьявола. Но общественность, а главным образом, начальство, непременно ждало результатов. Тогда он вызвал каких‑то экспертов по оккультизму, что ли, или еще по каким наукам. Те изучили подвал, поговорили с хранителем церковной библиотеки, сверились с картотекой. Потом они консультировались еще с кем‑то, по‑моему, с московским профессором по демонологии и в конце концов подтвердили, что та книга была действительно очень редким трудом по черной магии, и не исключено, что в ней могли быть описаны заклинания и ритуалы, совершив которые, можно было вернуть человека с того света. Правда, чтобы обряд состоялся, могла понадобиться жертва, – тихо добавила бабушка.

– А что книга по черной магии делала в подвале церкви? – удивился Миша.

– Она туда по ошибке попала еще со времен похода Наполеона. Книга‑то была написана на латыни, а на переплете было изображение креста, вот ее по незнанию и приняли за религиозный трактат. Так она и пролежала почти сто пятьдесят лет в подвале церкви среди других книг. А Николай был хорошо образован, латынь знал и другие языки, вот и заинтересовался книгой.

– Но это же все очень давно было, ведь так? – ерзая на стуле, спросил Максим. С каждой минутой сумерки за окном сгущались все сильнее.

– Давно, – согласилась бабушка. – Последний случай пропажи человека в этих местах произошел лет десять назад, – успокоила она слушателей. – А всего с тех пор пропали без вести человека три‑четыре. И то, не известно, пропали ли они по‑настоящему, или уехали куда, без оповещения. Но с тех пор люди стали осторожнее. Без надобности вообще не ходят через тот лес. Его пару лет назад забором обнесли, хотели на полянке коттеджи построить. Но дальше котлована дело не пошло. Так все и застопорилось. Поговаривают, что это неспроста, что злая сила не дает на своей земле людям жить.

– А какого года рождения был Николай? – Миша явно собирался провести в уме математические подсчеты.

– Дай‑ка подумать. В шестидесятых ему было лет сорок, значит, он родился в двадцатом году или около того, – предположила Злата Федоровна.

– Но если ты говоришь, что последний раз здесь пропадал человек десять лет назад, то нам уж точно нечего бояться, – обрадовался Миша, – Николаю сейчас должно быть за девяносто.

– Это верно, да только люди (особенно старое поколение) считают, что дух Николая по‑прежнему ходит в этих лесах и нападает на заблудившихся путников, в отместку за гибель сына. Поэтому в темное время суток все предпочитают сидеть по домам, – резюмировала бабушка своим обычным спокойным тоном.

Максим нервно сглотнул и посмотрел в окно.

– Ой, что‑то я совсем с вами заболталась, – всплеснула руками Злата Федоровна, – у меня же сериал давно начался.

С этими словами бабушка проворно встала из‑за стола и устремилась к телевизору, стоящему за печкой.

– Помойте за собой чашки! – крикнула она ребятам, усаживаясь в кресло.

Миша с Сашей пошли выполнять бабушкину просьбу. Убрав со стола, ребята решили уединиться на втором этаже, подальше от бабушкиных ушей, чтобы обсудить услышанное и разработать дальнейший план действий.

– Да, веселенькая история, – с задумчивым видом произнес Миша, плюхаясь на кровать. Ваня с Максом расселись на табуретках, а Саше достался неудобный раскладной стул, купленный для поездок на рыбалку.

– И не говори! – согласился он с братом, ерзая на стуле в поисках удобного положения. – Только как‑то это все странно, вам не кажется? К примеру, непонятно, если Николай людей похищал, то как ему удавалось детским голосом плакать?

– Может, в книге заклинание какое было для изменения голоса? – неуверенно предположил Ваня.

– Ты же не хочешь сказать, что веришь в подобную чушь? – с сарказмом произнес Саша.

– Кто его знает, всякое может быть, – попытался оправдаться слегка покрасневший Ваня.

– Тогда уж логичнее предположить, что этот Николай украл ребенка и заставлял его плакать. Так сказать, ловил на живца.

– А если так, почему не нашли никаких следов? – усомнился Саша.

– Как не нашли? Нашли, – вмешался внимательный к деталям Миша. – Платок нашли и отрезанную косу.

– Следов Николая, я имел в виду!

– А, это. Я не знаю, – замялся Миша.

– Нет, что‑то здесь нечисто, – скептически произнес Саша. – То, что люди могут в любую ерунду поверить – это я не сомневаюсь. Жаль, мы не в то время живем, а то я бы занялся расследованием этой истории. Уж больно она нелогичная.

– Все это очень интересно, конечно, – прервал бурную дискуссию Максим, – но что мы собираемся делать?

– В каком смысле?