Бомба для премьер-министра

Он поднялся из‑за стола и вышел на балкон. Отсюда, с одиннадцатого этажа, открывался прекрасный вид на Иерусалим. Светились бело‑голубыми нитями подсвеченные мощными лампами стальные канаты струнного моста Сантьяго Калатравы. Все они устремлялись к высокой опорной мачте, выдерживая огромный вес распростёршегося над дорогой моста. По нему время от времени проходили трамваи, бросая из окон неяркий дымчатый свет. Даниэль лет тридцать назад, по пути в ешиву «Центр раввина», иногда останавливался на перекрёстке, чтобы посмотреть на грандиозную стройку самого крупного в мире моста этого архитектора. Когда Даниэль поселился в этом доме, сияющий ярким освещением мост стал его почти каждодневным видением. Потом напротив него стали вырастать небоскрёбы. Бывший автобусный парк превратился в деловой центр города. Даниэль посмотрел на правительственные здания в Гиват Раме, построенные за бульваром Бегина в десятые и двадцатые годы, заслоняющие собой здания Верховного суда, Государственного банка и Министерства главы правительства. Там находились министерские кабинеты, которые он занимал до сих пор. Близость его дома позволяла ему задерживаться на работе. Он частенько отправлялся в Гиват Рам и возвращался домой пешком. Теперь, если он вступит в должность главы правительства, ему придётся перебраться в особняк на улице Бальфур, предназначенный для пребывания премьер‑министра и его семьи. Эстер, конечно, пожелает остаться здесь с детьми. Хотя дети и выросли, и получили образование, но материнское сердце всегда стремится опекать и защищать своих детей. От раздумий его оторвала вышедшая на балкон мама.

– Даниэль, мы с Давидом и Шимон с Эдной хотим попрощаться. Я с Эдной ещё бы помогла убрать со стола и помыть посуду. Но папа устал, да и Шимон уже клюёт носом.

– Конечно, поезжайте, – сказал Даниэль. – Я попрошу Ревеку и Тамар помочь. У нас есть и посудомоечная машина. А Эдне с Шимоном тем более пора: им же ехать в Реховот.

Отец Эстер был профессором в институте Вейцмана, учёным с мировым именем. Да и его отец Давид, журналист и редактор газеты «Первоисточник», тоже нуждается в отдыхе.

– Пойдём попрощаться с нами, – почти прошептала Ирис.

– Конечно, мамочка.

Он проводил «стариков» до лифта и вернулся в квартиру.

– Иди к себе, дорогой, – предложила Эстер и поцеловала его в щеку. – Нужно набраться сил. Тебе предстоит трудная неделя. Помнишь, когда нас с тобой познакомили и мы начали встречаться, я посоветовала тебе оставить политику. Я тогда сказала, что она изматывает тело и душу.

– Да, я помню. Но ведь кому‑то нужно этим заниматься, принимать законы, улучшать жизнь людей и страны?

– Ты сказал мне тогда что‑то похожее, милый. А теперь ты не имеешь права всё это бросить.

– Народ выбрал меня и мою партию. Конечно, Эстер, теперь я никуда уйти не могу.

Он прошёл к себе в кабинет и сел в глубокое кожаное кресло. Он любил его. В нём было удобно просматривать газету, которую ему каждый день доставлял дрон‑ почтальон, оставлявший её на столике на балконе. Теперь многие скачивают прессу на всякие гаджеты. Особенно удобны для этого планшеты. На них можно расположить половину газетной страницы. Но Даниэлю нравилось по старинке держать газету в руках. Да и книги он тоже предпочитал не электронные, а бумажные, в картонных переплётах. Многотомный Талмуд, ТАНАХ, все сборники молитв – книги. Знакомые ему раввины считают, что их принято издавать не только ради традиции. По ним легче учиться, их гораздо удобней читать. Даниэль бросил взгляд на свой книжный шкаф. В нём стояли собрания Иерусалимского и Вавилонского Талмудов, ТАНАХ и множество других книг, по которым он занимался в ешиве «Центр раввина» и которые время от времени покупал в магазинах. Он помнил место каждой книги и мог найти любую из них даже в темноте.

Даниэль пролистал газету. На первой и других страницах фотографии, на которых он и другие политики. Статьи о выборах, о внешней политике и экономическом положении, интервью. Его заинтересовала статья об иранской ядерной программе, и он погрузился в чтение. Она вызвала в его душе чувство тревоги. Корреспондент «New York Times» приводил новые факты и утверждал, что Иран близок к созданию атомного оружия.

«Эйдельман скорей всего согласится на предложения большинства правых партий, чтобы я возглавил правительство, – размышлял он. – Значит, мне, как и всем бывшим премьер‑министрам, предстоит заниматься этой проблемой. Все они прекрасно сознавали опасность для Израиля фанатичного исламского режима. Они пристально следили за развитием иранской ядерной программы, давали зелёный свет на диверсии против её объектов, на ликвидацию ведущих учёных‑ядерщиков, на кибератаки против предприятий по обогащению урана. Многие акции внешней разведки «Моссад» и военной разведки АМАН были успешны. Некоторые из них, как взрывы в Натанзе и Фордо, задержали развитие программы на многие месяцы, возможно, даже годы.» «Двадцать лет назад, – вспоминал Даниэль, – несколько промышленных комплексов в Иране подверглись нападению вируса Stuxnet. Его разработали наши и американские компьютерщики с целью выведения из строя центрифуг. Нападение оказалось успешным: оборудование центрифуг было серьёзно повреждено. Но полностью остановить атомную программу так и не удалось.»

Даниэль был уже депутатом кнессета, когда в 2015 году США, Россия, Китай, Великобритания, Франция и Германия приняли совместный всеобъемлющий план действий (СВПД). Он работал только до 2018 года и ожидаемого эффекта не дал. Тогда «Моссад» обнаружил и вывез из Тегерана огромный массив документации о его ядерной программе. Нетаньяху убедил президента Трампа, что соглашение СВПД не препятствует аятоллам продолжать программу. США вышли из соглашения и наложили на исламскую республику серьёзные санкции.

«Иран потом отказался соблюдать договор, – продолжал размышления Даниэль, – и продолжил обогащение урана. Стремлению теократии создать ядерное оружие тяжёлые экономические санкции не помешали. Она довела процесс обогащения до 60 процентов. Наверное, Иран сегодня имеет достаточное количество оружейного урана. В статье сказано, что его хватит на несколько боеголовок. Правительство президента Джо Байдена при посредничестве султана Омана пошло на соглашение с Ираном. Исламская Республика обязалась ограничить обогащение урана шестьюдесятью процентами. А Соединённые Штаты снимут санкции. Это – десятки миллиардов долларов.»

Даниэль положил газету на журнальный столик и взглянул в окно. Стало темно. Многочисленные уличные фонари и светящиеся окна небоскрёбов окрашивали небо тускло‑желтоватой пеленой. Мысли, разбуженные статьёй, его не отпускали. Он понимал, что решать проблемы, связанные с этой страной, предстоит и правительству, которое он возглавит.