Честно и откровенно. Эпизод третий

Но нет, это не про меня, уж точно. Я не такая «семь». Нет во мне ничего сакрального, имеющего какой‑либо скрытый, но объемный смысл. Объемность во мне только снаружи!

Я – это просто дурацкая «семь»! Седьмая за столом.

Я – это незаконченная Z, последняя в чужом алфавите.

Лишняя.

Одинокая.

Опоздавшая.

На которую не хватило мужчин.

Видимо, на свете их намного меньше, чем женщин?..

Действительно, а сколько всего в мире…

Надо бы на досуге загуглить ради интереса!

Может, развернуться и поехать домой? Купить по пути пару бутылок вина, а затем постепенно распить их в течение двух суток? Спокойно посидеть одна. Зарыться в одеяло с Марсом, смотреть сериалы и смешные ролики в интернете, посмеяться, помечтать, поплакать, порассуждать, пожалеть о чем‑то, а потом снова и снова убеждать себя, что в итоге все будет хорошо.

Хотя нет, и тут опоздала!.. Уже больше десяти вечера, спиртное не продают. Дурацкий закон придумали!

Или все‑таки нужно было поехать домой в деревню, чтобы встретить Новый год с родителями? Мама так хотела, чтобы я навестила их, соскучилась очень. Почему я отказалась? Потому что опять одна! И мама снова странно пошутила бы на эту тему.

Эх, присутствовал бы рядом любимый (Дима?) и любящий (…?) мужчина! Свой мужчина, надежный мужчина, хороший и перспективный для создания семьи, то имелся бы весомый повод пригласить его в родительский дом и познакомить со всеми.

А так – тьфу!

Развернуться и езжать домой? – настойчиво мигала мысль.

Но так хочется увидеть Диму!

Да, вот почему я отказалась от приглашения матери.

Дима, Димочка, Дмитрий Войда!

– Простите, через сколько примерно доедем? – спросила Яна водителя.

– Километров или минут? – ответил мужчина лет тридцати пяти, не отвлекаясь от дороги.

– Простите, минут. – Яна рассмеялась. – Не случится ведь так, что я села в вашу машину в этом году, а выйду в следующем?

– Нет, не волнуйтесь. Двадцать минут максимум, и будете на месте, целая и невредимая. – Мужчина сосредоточенно следил за дорогой. – Сами видите, обстановка сейчас не из приятных. Уж извините меня!

– За что вы извиняетесь? Ведь это не вы навалили на город столько снега, верно?

– Нет, не я, – улыбнулся водитель и грустно добавил: – Спасибо вам за понимание!

Яне понравилась вежливость мужчины. Также она была довольна тем, что во время поездки он не лез к ней с ненужной болтовней, как это делали некоторые другие таксисты. Он не надоедал личным мнением о качестве работы дорожных служб, политике правительства, погоде или той «курице‑которая‑насосала‑на‑иномарку‑а‑ездить‑не‑научилась‑на‑дорогу‑смотри‑коза‑а‑не‑в‑свой‑долбанный‑смартфон‑какой‑придурок‑тебе‑права‑выдал» и т. п.

Яна присмотрелась к мужчине. Вернее, к тому, что открывалось ее взору с заднего сидения. Небольшое ухо правильной формы, короткая стрижка, играющая желваками правая сторона челюсти, фрагмент татуировки на шее в виде языков пламени.

Яна взглянула в зеркало над приборной панелью. В его отражении лицо водителя не вмещалось – видны были лишь переносица и сосредоточенный на дороге взгляд. Глаза бегали, внимательно осматривая пространство перед капотом. Яне показалось, что она уже где‑то и когда‑то видела эти добрые, но серьезные и почему‑то грустные глаза.

Мужчина, будто нутром ощутив интерес девушки, мельком взглянул на нее через то же зеркало. Яна поймала этот момент. Всего на мгновение – меньше чем на секунду их глаза встретились.

Искра, буря… кажется, где‑то я его уже видела!

Простите, а мы с вами раньше нигде не встречались? – решила не спрашивать Яна.

Ну спроси, чего ты в самом деле, Янштейн?.. Не теряйся, будь смелее, хватай слона за хобот, птицу за хвост, мужика за хер! В этом нет ничего постыдного! Первый шаг должен делать не мужчина, а тот, в чьих это интересах. А в данном случае это ты! Ты хоть помнишь, когда у тебя в последний раз был…

Вдруг вы и вправду с ним уже знакомы, Янчик? Мир тесен и имеет форму чемодана – люди за углом периодически встречаются, и по несколько раз. Спроси его, узнаёт ли он тебя…

Нет. Если он сам поднимет эту тему, то тогда есть вероятность, что мы с ним уже где‑то виделись, а может даже знакомы. В противном случае – фиг с ним! Город не настолько огромный, чтобы в нем навсегда друг от друга затеряться. Это ж не Москва и не Нью‑Йорк! Одни и те же люди порой встречаются в разных частях общественных пространств нашего до‑миллионного Зажопинска, в котором живут лишь два типа людей:

а) те, кто не имеет возможности уехать;

б) те, у кого получилось здесь подняться.

Вторых гораздо меньше, конечно. И среди них…

Димочка, – вернулась мысль в прежнее русло. – Дима, Дима, Дима, я еду к тебе, любимый, хороший, самый лучший на свете!..

Так хотелось к нему! Увидеть его. Услышать. Ощутить рядом живым, искрящим харизмой, а не на плоском бездушном фото. Наблюдать за его размеренными жестами, поворотами и наклонами головы, за движениями его манящих губ. Поймать его взгляд и попытаться прочесть промелькнувшие мысли. Может, ненароком прикоснуться. Хотя бы не к руке, нет, а лишь к рукаву. Не к шее и не к груди – хотя бы к воротнику рубашки или лацкану пиджака. Сдунуть мнимую пылинку с его плеча.

Так хочется быть ближе к нему…

Может, все‑таки стоило надеть то платье, Янштейн?

Да ну его, Янчик! Оно ведь старое.

Это было ярко‑красное короткое платье с большим вырезом на груди и закрытыми плечами.

Его уже сто раз все видели, в том числе и Дима.

Примерив платье у зеркала, Яна решила, что оно хоть и было впору, но оглушительно кричало от отчаяния. В нем Яна уже не ощущала себя уникальной и привлекательной, скорее – тщетно пытающейся соревноваться с другими. Платье уже давно не давало обладательнице уверенности, как это происходило после покупки.

Ольга, в первый раз увидев Яну в этом платье, не преминула дать название необычному и несвойственному скромной подруге образу: «Обратите на меня внимание!» С тех пор это прозвище прицепилось к платью. Каждый раз, когда оно попадалось Яне на глаза, в голове яркой молнией сразу же возникала эта фраза.