Честно и откровенно. Эпизод третий
И это его кабинет, он же химик.
Я от него все это время глаза прятала.
Ааааа, ёперный театр, какая же я дура!
Пожалуйста, не говори никому, умоляю!
Юрий Павлович, физрук 14:00
Никому не говорил и даже не собираюсь.
Это будет наш с тобой секрет.
Только не пей так больше, ладно?
И кстати…
Вы 14:00
Что?
Ты меня пугаешь сейчас.
Юрий Павлович, физрук 14:00
Тогда, наверное, не стоит мне писать это.
Вы 14:01
Да пиши уж теперь.
Хуже новости за сегодня уже не будет.
Юрий Павлович, физрук 14:01
Мне понравилось тогда.
Ты очень нежная и пылкая.
Короче, ты сказала, что одинока.
Если захочешь повторить, то буду рад.
Да и вообще, можем регулярно так.
Для твоего здоровья, так скажем.
Вы 14:02
Почему всех так волнует мое здоровье, на фиг?!
У меня с ним все в порядке!
Знаешь, наверное, я заберу назад свои слова о том, что твоей девушке повезло, извини уж.
Юрий Павлович, физрук 14:03
Ничего, я все понимаю. Это ты меня извини. Я ведь тогда тоже пьяный был. Не соображал, что делаю.
По‑трезваку я бы на такое с тобой не пошел.
Вы 14:04
Ну, спасибо, конечно.
Это было грубо с твоей стороны.
Неприятно очень.
То есть по‑трезвому я не привлекательна, да?
Ты тоже не ахти вообще‑то!
Я Романа Сергеича хотела, а не тебя.
Просто спьяну перепутала ваши бороды.
54. «Наконец‑то достойный собеседник!»
31 декабря 2021 года, пятница, поздний вечер
– Я не поняла, это что? – С такой претензией подвыпившая Ольга встретила опоздавшую гостью.
– Не «что», а «кто». Это я, твоя подруга, которая очень извиняется за задержку. – Яна вошла в квартиру и положила рюкзак на тумбу в прихожей. – Не узнала? Богатой буду. – Затем она сняла куртку с меховым капюшоном, шарф и сапожки, оставшись в джинсах и белом свитере.
– Это что такое? – повторила Ольга с улыбкой, указывая на внешний вид Яны. – А где знаменитое «обратите на меня внимание»?
– Оно уволено. За неподобающий вид и некомпетентность.
– Чем же оно тебя так разочаровало? Хорошее было платье, тебе очень шло.
– Теперь оно никуда, никому и ни к кому не идет.
В прихожую выбежала Алина и тепло обняла прибывшую подругу.
– Я та‑а‑ак рада тебя видеть, Янчик!
– И я тебя, Блинчик‑Алинчик! Ну, как ты?
– Все нормально. Бухлишко немного скрашивает положение.
– Как сказал когда‑то один умный певец, «спьяну жизнь херово видно», – вставила Ольга.
– Я серьезно вообще‑то, – осадила ее Яна и завалила Алину вопросами: – Как там Антон? Ты говорила с ним? А с матерью? Что она сказала? Она уже отошла?
– Куда? В мир иной? – съязвила Ольга и хохотнула.
– Типун тебе на язык, дурочка! Я другое имела в виду.
– Нет, я говорила только с сыном. – Алина не придала словам Ольги никакого значения. – Маман дала ему трубку, я его хоть на словах поздравила. Обещала на днях привести подарок. А эта старая истеричка со мной до сих пор разговаривать не хочет. Я передала ей через Антона, чтобы она хотя бы иногда давала ему мобильник, и он мог мне звонить, если что‑то потребуется. Не знаю, выполнит она просьбу или нет, кобыла старая.
– Ну, пока об этом не переживай, – сказала Яна. – Время покажет. Жизнь все расставит на свои места, уж поверь.
– Главное, чтобы эти места потом нам понравились.
Из гостиной донесся чей‑то возглас: «Да ну?!»
Это не Дима, не его тембр.
Яна оглядела Алину с головы до ног.
– Алина, ты просто шикарна, бесподобна!
– Спаси‑и‑ибо, милая!
