Честно и откровенно. Эпизод пятый
– Она мне очень понравилась в первый же вечер знакомства. Хорошая хозяйка, привлекательная женщина с сильным характером. Я всегда мечтал о такой! Ты даже не представляешь, как я обрадовался, что наугад, но так удачно выбрал себе город для проживания и дом для покупки квартиры. Нет, я не имею в виду, что хотел бы завести с твоей мамой семью. Мне, знаешь ли, уже поздно клепать детей, но вот вместе встретить старость, а потом… – Вдруг загрустив, он уставился на фото надгробия.
– Обалдеть можно! – Алина все еще не верила в только что выясненный факт. – Они были адресованы не мне! А я‑то, дура тупая, думала, что это балуется очередной мой поклонник.
– При всем уважении к тебе, доченька, ты не должна считать себя единственной красивой женщиной в мире. Другие тоже достойны внимания, любви и счастья, верно? И твоя мама была этого достойна, я считаю…
– Но она так и не успела стать счастливой. – И Алина выставила соседу претензию. – Почему вы не признались ей лично, как подобает настоящему мужчине? Вы ведь могли быть вместе. Она считала вас импозантным. Хотя бы перед смертью она могла бы стать счастливой, хоть ненадолго. А может, этой трагедии вовсе не случилось бы, если бы в тот момент вы оказались с ней рядом?! Если бы вы поступили, как настоящий мужчина, и своевременно набрались храбрости, чтобы…
– А что такое храбрость, по твоему? Что такое «настоящий мужчина»?
– Тот кто не боится сказать правду в лицо женщине.
– С этим у меня небольшие проблемы. Я всего лишь старый вояка. Обучен отдавать приказы, командовать судном, рассчитывать риски… убивать врагов, наконец. Но я не умею и никогда не умел выражать романтические чувства. Я как настоящий мужчина стоял на защите рубежей нашего государства, пока вы спали здесь в теплых кроватях. Помнишь тот ракетный крейсер проекта «Атлант» на картине, что висит в моей гостиной? Вот на нем я руководил пятьюстами членами экипажа. А что касается женщин… к сожалению, на этом поле битвы я не солдат и никакой не герой, и никогда им не был. Струсил я перед твоей мамой, если уж говорить откровенно. Ты уж прости меня, доченька, пожалуйста! И пусть мама твоя простит.
Алину обуяли эмоции. Она заплакала от сожалений, вдруг навалившихся на нее. Снова мысли пошли одна за другой:
Если бы в тот вечер, когда Коршунов устроил цирк на лестничной площадке, мама согласилась пойти в гости к соседу, то все могло бы обернуться по‑другому, гораздо лучше для всех! Возможно, два одиноких сердца сблизились бы и нашли друг в друге утешение, нежность, понимание. Мать не перенервничала бы от слов пьяного шефа, и все в итоге было бы замечательно! И сейчас все вместе сидели бы за большим столом, обставленным вкусными блюдами, а мать с улыбкой суетилась бы вокруг, подавая… Хотя нет‑нет‑нет! Пусть мама сидела бы за столом, а я сама подавала бы горячее ей, ее мужчине, своему сыну… Если бы в тот вечер, когда Валентин Степанович впервые пришел в гости, чтобы познакомиться, принеся торт и коньяк, я была бы более внимательной! Если бы попросила Антона сфотографировать нас не просто из вежливости, а затем вспомнила бы об этом снимке, чтобы показать маме, то я бы догадалась, кто приносит цветы, и сейчас все могло бы быть по‑другому, гораздо лучше для всех! Но нет, фото букетов, которые я по ошибке принимала на свой счет, были для меня важнее, сука тупая, ёманая шлюха, красотка недотраханная!
Алина вдруг вспомнила вопрос матери: «Ты хочешь свести с ним… меня?»
Может, стоило ответить ей «да»? Может, стоило настоять на том, чтобы несмотря на поздний час пойти к соседу в гости? Конечно, стоило, ёма‑на! Нужно было сказать: «Ты приглядись, мам! Он же хороший мужик – одинокий, опрятный, серьезный, добрый! Переодевайся, расчесывайся и пошли, хватит изображать из себя маленькую девочку!..»
– Я стучался к ней в новогодний вечер. – Сосед вырвал девушку из мыслей. – Хотел поздравить, но она не открыла мне. И на звонки мои ни разу не ответила.
– Наверное, ей было стыдно перед вами из‑за меня. – Алина подняла взгляд на мужчину.
Валентин Степанович, нежно глядя на надгробную фотографию, держал эмоции в узде, но по глазам было видно, как рыдала его душа. И от жалости к одинокому человеку, который тоже не успел обрести в жизни счастье, Алина обняла его – искренне и ласково, как родного отца, которого почти никогда не знала, но осторожно, чтобы не причинить ему помимо душевной еще и физическую боль.
– Все хорошо, – тихо сказал мужчина, и его голос будто дрогнул. Он нежно похлопал Алину по плечу. – Все хорошо, доченька!
– Простите меня! – Она заплакала навзрыд. – Это я во всем виновата! Это все из‑за меня! Я причиняю людям только боль, и ничего больше! Во всем виновата только я!..
103. «Молния в тебя не ударит, не волнуйся!»
Фрагмент диалога в личном чате мобильного мессенджера. Профиль Яны Пономаренко, несколько часов спустя
[сегодня, 11 апреля 2022 г.]
Вы 21:39
Алина!
Вы 21:40
Алина, я вижу что ты в сети.
Вы 21:41
Алинааааааа!
Алиночка 21:41
Чего тебе надо?
Чего ты опять орешь?
Вы 21:41
Что у тебя с настроением?
Алиночка 21:41
Меня шлюхой только что обозвали, прикинь!
Вы 21:41
Кто?!
Алиночка 21:42
