Четвертая повесть

– Даня, сегодня.

– Слушай, здесь масса народу, они же как‑то живут?

– Живут и рискуют. Не забывай о том, что здесь все играют в молчанку.

Даня изменился в лице, но ничего не ответил. Айзек обернулся, перед ним стояли Фира и, судя по одежде, ее коллеги.

– Здравствуйте, молодые люди, мы к вам присядем? – спросила она, но ответ не ждала, а села. Остальные тоже сели, так, что между Айзеком и Даней было по два человека.

– Вы здесь будете жить? – спросила она.

– Нет, я сегодня вечером уезжаю, – тут же ответил Айзек.

– Как жаль, – наигранно сказала она. – Нам так нужны новые люди, мы хотели пригласить вас к нам в управление. Вы ведь с Островов? – спросила Фира, глядя на Айзека.

– Откуда вы знаете? – посмотрел он в ее глаза.

– Я же говорю, мы из управления. Все пассажиры поездов проверяются.

Айзек вспомнил и сканирование, и роботов, и слова Маши. Она оказалась права в своем страхе, хоть Айзека это и раздражало. В какую игру они играют, было не ясно, но было ясно то, что они не оставят их в покое. Теперь, где бы они ни были: на Островах, в Технополисе или Натюрине, они будут под колпаком.

– У меня нет образования, – ответил Айзек.

– Тем лучше, значит, у вас нет предубеждений, которое придется исправлять. Мы научим вас всему с нуля.

– Мне стоит подумать, это слишком большие изменения в моей жизни.

– Бабушка с дедушкой будут вами гордиться. Родители тоже гордились бы вами. Как жаль, они были так молоды.

У Айзека вдруг стало колотиться сердце, хотя до этого он был спокоен. Что они вообще знают о них и откуда? Мысли путались в его голове. С одной стороны он хотел мирной, спокойной жизни. С другой стороны, без Дани и Маши его жизнь уже не будет так спокойна. С третьей – он хотел узнать, откуда они все знают. И эта третья сторона перевешивала две предыдущие. Вот только, кто ему даст все это узнать? Это было похоже на западню.

– И все‑таки, я подумаю, – ответил он.

– Подумайте, – улыбнулась Фира, потом строго посмотрела на сопровождающих. Они вместе встали и ушли.

– Что это значит? – спросил Даня.

– То, что я тебе говорил. Тебя надо уезжать.

– А тебе? – удивился он.

– Боюсь, мне надо было сделать это раньше. Теперь они не отстанут.

– Мне надо идти на занятия, – неуверенно сказал Даня.

– Иди. Я пойду на вокзал, прослежу, чтобы Маша уехала.

Маша была уже на вокзале и читала правила посещения Технополиса. У нее не было пропуска и она не знала, что делать, но оставаться она не собиралась. «Решу все на месте», – подумала она. Ближайший поезд на Технополис шел вечером. Было еще несколько, но они шли позже. Маша села перед окном и стала ждать. Вид из окна вокзала был потрясающим. Белоснежные здания утопали в зелени, небо было светлым, все было похоже на картинку из книги.

Айзек разыскал, где была Маша, но подходить к ней не стал. Он не знал, что ей сказать, потому просто наблюдал. Когда объявили посадку на поезд, он проводил ее взглядом и убедился, что она села в него. Недолго он постоял, провожая поезд, а потом вернулся на квартиру к Дане.

 

III

 

Маша сидела в поезде и старалась заглушить свои мысли. Ей не давало покоя то, что Айзек не пришел, что у нее нет пропуска в Технополис, и что она вообще не знает, что делает. За окном начли мелькать небольшие водоемы, которые быстро переросли в одну сплошную водную гладь. В скорости стемнело, и она попыталась поспать, но навязчивый сон будил ее. Ей снилась странная вещь: будто она в стеклянном сосуде, который наполнен чем‑то, чего не видно, но оно давило на нее. Она видела вокруг такие же сосуды с людьми, но они спали. Маша стучала в стекло, пытаясь его разбить. За стеклом появился Айзек, она попыталась докричаться до него, но он будто не видел и не слышал ее. Потом она просыпалась. Этот сон уже снился ей несколько раз, и ей было страшно.

Утром она вышла на станции и пошла к пункту пропуска.

– Ваш пропуск, – протянул руку постовой.

– У меня нет пропуска, я не смогла связаться со своим другом, но он сделает мне его. Мне надо к озеру, дом 2513.

Это единственное, что Маша запомнила очень хорошо – номер дома. Один из постовых взял телефон и набрал номер. Маша услышала женский голос.

– Как вас зовут? – спросил он, оторвавшись от трубки.

– Маша. Он знает.

Когда постовой назвал имя, последовала пауза, потом женский голос что‑то ответил и Машу пропустили. Она была счастлива, что скоро увидит Поло. Какой бы ни была его реакция, это хоть кто‑то знакомый в ее жизни. Риа быстро перешла через мост и села на знакомый подземный поезд. Выйдя на остановке, она посмотрела на столб, из которого когда‑то торчал нос шида. Это воспоминание омрачило ее приподнятое настроение, но она быстро выкинула это из головы. Что она скажет Поло? Сможет он ей помочь найти хоть какую‑то работу и жилье? Она стояла перед домом 2513. Место не изменилось, ей это нравилось. Она позвонила в звонок и стояла, заглядывая в стеклянную дверь, идет ли кто‑нибудь. В полумраке Маша рассмотрела знакомую фигуру. Это была Анна. Женщина открыла дверь.

– Здравствуйте. Вы меня, наверное, не помните, я Маша. Лет восемь прошло с тех пор, когда я была здесь.

– Вы живы? – смотрела отрешенно Анна.

Она выглядела странно. Не так, как тогда, бойко и гордо. Сейчас Анна была подавлена и, казалось, сильно сдала.

– Я, – запнулась Маша, – да, – несмело сказала она.

– Поло ездил в Порт. Он сказал, что вы погибли при крушении поезда.

– О, это очень длинная история, но я и Айзек выжили. Правда, у Айзека проблемы с памятью. А Поло? Его можно увидеть?

– Проходите в дом, – пригласила Анна.

Это было хорошо, ее не выгнали с порога. Осталось только поговорить с Поло. Они поднялись на третий этаж. Анна налила две чашки чая, одну дала Маше, другую поставила перед собой. Они сидели друг напротив друга.

– Я не знаю, помнит ли он меня, – опять начала говорить Риа.

– Он умер, – сказала Анна.

– Как это, умер? – не понимающе спросила Маша и внимательно посмотрела на Анну.

– Скоро после того, как вы уехали, он покончил с собой.

– Он не мог покончить с собой, – возмутилась Маша. – Зачем ему это? – говорила она на повышенных тонах. По ее щекам уже катились слезы.

– Он лежал у себя в рабочем кабинете, в его руке была бутылочка из‑под яда. Похоже, он сам его сделал.