Четвертая повесть

– Она пусть остается. Перезимует и пойдет своей дорогой.

– Почему? – посмотрел Айзек на женщину.

– Дух ее темный, ноша на ней тяжелая. Не быть добру.

– А у меня какой дух? – спросил Айзек.

– Не веришь? Не верь. Но жизни тебе спокойной не видать, коли выживешь.

– Если бы вы конкретнее что‑то сказали, я бы понял, а так… Я даже не знаю, чему я должен верить.

– В мире духов нет материи. Говорю, что вижу, без углов и линий. Конкретику тебе мир этот даст. Я же тебе совет даю: хочешь жить – отправляйся домой.

Айзек окунул нос в кружку и сделал последний глоток горького отвара.

– А ей вы совет дали? – спросил он шаманку.

– Она свой выбор сделала до того, как попала сюда, – ответила женщина, забрала кружку и выглянула из юрты, – заходите, – крикнула она Маше и Мыйти.

Около часа они пробыли вместе. Мыйти рассказал все, что с ним было последнюю неделю, как они нашли Айзека, и как он помогал его выхаживать.

– Так он собирается ехать домой? – спросила Маша, дослушав рассказ.

– Он говорил, что да. Но вряд ли у него это получиться. До ближайшего порта сейчас добраться не так то и легко, и вряд ли его возьмут на борт. С приходом снегов жизнь здесь замедляется. Некоторые суда зимуют у берега.

– Надо же, ты опять спас человека. Тебе должно повезти, Мыйти. Может, ты проживешь долгую и спокойную жизнь.

Мыйти рассмеялся.

– Ты думаешь, это как‑то связано? – спросил он, глядя на Машу.

– Сама не верю в такие совпадения.

Она смотрела вдаль на крест, где висела, слегка покачиваясь от ветра, пробирка с пером. Маша думала о том сне, который ей так долго снился – красный цветок, пробивающийся сквозь снег.

– Совпадение? – удивился Мыйти.

– Заходите, – услышали они голос шаманки.

Мыйти вопросительно смотрел на Машу, но та не ответила на его вопрос, а пошла обратно в юрту. Он пошел за ней.

– Ну что, все в порядке? – спросил Мыйти шаманку.

– Будет в порядке, если будет слушать то, что я ему скажу, – посмотрела она на Айзека.

– А скажите, обязательно петь эти заунывные песни, когда вы кого‑то лечите? – спросил Айзек шаманку. Маша улыбнулась, вспомнив, как у нее болела голова от этого пения.

– Можно и не петь. Твоих родителей похоронили, и тебя похороним, это дело не трудное.

– Так это вы их лечили? – спросил Айзек уже с другим настроением.

– Лечила. Поздно было, не хотел дух держаться за такое тело.

– А вещи их у вас остались? – вмешалась в разговор Маша.

– Все с ними похоронили. Нам их вещи ни к чему.

– Может у них какие‑то дневники были, письма? – настаивала девушка.

– И дневники были, и письма. С ними все пришло, с ними и ушло. Тебе домой не пора? – посмотрела она строго на Мыйти.

– Пора. Сейчас пойду, – улыбнулся он. – Вы в деревню приходите, пообщаемся, – обратился он к Маше и Айзеку.

– Завтра зайдем. Я тебя найду, – ответил Айзек.

Мыйти кивнул головой и ушел. Они остались втроем. Женщины начали готовить ужин. Маша уже приловчилась к местному быту и помогала шаманке. Айзек наблюдал за их заботами. Он лег на лежак и думал, что ему теперь делать. Лучше всего было уехать домой, если это получится. Айзек собирался предложить Маше ехать с ним. Судя по тому, как вела себя шаманка, они здесь были незваными гостями. Скорее всего, так думают и остальные. Где все это время была Маша и что с ней происходило? Мыйти выловил ее в море. Она была чересчур худая, бледная и выглядела несчастной. Шаманка бормотала про какой‑то темный дух, и Айзек хотел узнать источник этого духа.

Они сели ужинать. На улице поднялась метель. В помещении было тепло, женщина исправно топила печь, но все равно надо было быть хорошо одетым, чтобы не терять тепло. Сон был прерывистым, ночью периодически приходилось вставать и подтапливать печь. Они вставали по очереди, сменяя друг друга. Рано утром Айзек смотрел на краснеющие угольки в печке из‑под шкуры, которой он был укрыт. Спать не хотелось, но и вставать тоже. Маша и шаманка спали в другой части помещения. Сегодня он спросит, поедет ли она с ним.

В скорости после того, как к шаманке пришли первые посетители, Маша с Айзеком отправились в деревню, до которой было чуть меньше километра.

– Я собираюсь домой, – обратился Айзек к Маше.

– Да, Мыйти мне говорил.

– Поедешь со мной?

– Нет, – автоматически ответила она, даже не задумываясь над ответом.

– Ты собираешься остаться здесь? – удивился он.

– Нет, – уже не так уверенно ответила девушка. – Здесь мне явно будут не рады.

– Ну да, они тут не любят темный дух.

– Какой темный дух? – посмотрела Риа на Айзека.

– Шаманка рассказывала, что тебя преследует темный дух. Ты его видела?

Маша молчала. У нее опять перед глазами промелькнул тонущий корабль и спокойно смотрящий на нее Никита.

– Так что с духом? – переспросил ее Айзек.

– Ничего. Езжай домой, тебя там ждут.

– А ты? Куда ты поедешь?

– Что‑нибудь придумаю.

– Зачем придумывать, если можно поехать на Острова. Там тепло, еду раздобыть легко. Найдем тебе жилье, устроишься. Я тебе помогу.

– Да, это, кажется, уже было, – тяжело вздохнула Маша.

– Это не я сделал ту аварию, – нервно ответил Айзек. – Кстати, где ты была все это время? Как ты спаслась?

Маша мельком взглянула на него, но ничего не ответила.

– Ну, где нам его искать? – спросила она.

Они дошли до деревни. Здесь стояли дома из бревен на нескольких улицах. Из окон с любопытством выглядывали дети.

– Пойдем, найдем кого‑нибудь, и спросим, – пошел Айзек по одной из улиц. – Так где ты все это время была?

Маша поняла, что он не отстанет, потому проще было рассказать.

– На подводном корабле.

– Шутишь что ли? – засмеялся Айзек.