Чувства наизнанку

Спаситель мой!

Стасичка!

– Тань!

Оборачиваюсь и улыбаюсь ему во все свои тридцать два зуба. Счастливая до безумия. А он стоит, привалившись бедром к своей красной ракете и улыбается мне в ответ.

– Прыгай, детка! – кивает он на пассажирское место, и я тут же делаю так как он говорит.

– Гордеев, – цедит за моей спиной мой босс.

– Хан, – чуть склоняет голову Стас и насмешливо поигрывает бровями.

А я сажусь в салон и пристегиваюсь, стараясь не смотреть в сторону своего начальника. Но не выдерживаю. Он смотрит нам вслед до тех пор, пока мы не скрываемся из виду.

– Спасибо, – шепчу я другу облегченно.

– Пожалуйста…

Вот только почему мне кажется, что я устроила себе еще большие проблемы?

– Ну ты чего там притихла?

– Мандражирую, – едва слышно выдыхаю я.

– Эмоции или чувства?

– Блин! Ну вот зачем ты так сразу в лоб, а? – вскидываю я руки.

– Отвечай.

– Не знаю, все сложно, – выдыхаю я напряжение и отворачиваюсь, разглядывая наводненные улочки столицы.

– Ладно, отстал. Пусть Аринка тебя разматывает.

А я на это заявление только фыркнула, но сама же уже через сорок минут сидела напротив девушки лучшего друга с пузатым бокалом красного сухого и плакалась ей о своей незавидной доле.

– Домогается.

– А ты что? – хлопает Арина своими голубыми, как небо, глазами.

– Сопротивляюсь.

– А он что?

– Настаивает.

– Ну – это Хан. Ничего нового, – пожимает девушка плечами и подливает нам бордового напитка.

– В смысле?

И Арина протяжно выдыхает, а потом садится передо мной за барную стойку, смотря на меня пристально и очень внимательно.

– В прямом, – ведет плечом и откусывает кусочек сыра с плесенью, – мы же с ним соседями были на Рублевке. Жили через два дома друг от друга. Часто тусили в одной компании. Не дружили, но примелькались. И я знаю, каким он был вне стен «Золотой Лиги».

– И? – затаиваю я дыхание.

– И… Хан – бабник, Таня. Всегда им был и, скорее всего, им и остался. Ведь горбатого, как известно, могила исправит. Тем более такого, знаешь ли, стопроцентного и хрестоматийного гуляку.

– Байки из склепа травите, девочки? – появился Стас из душа, в одних лишь домашних шортах без верха. Но я от его вида даже не смутилась. Он был другом, считайте, что братом.

И Арина это тоже наконец‑то увидела. Только улыбнулась и вспыхнула, смотря на своего парня влюбленными глазами. И как я раньше этого не видела?

– Ну не мешай, – шикнула я на парня и щедро отхлебнула из бокала.

– Ой, ой, простите, грешен, – прыснул он и ушел на просторный балкон, принимаясь забивать кальян.

– Продолжай, пожалуйста, – вскинула я на Арину глаза, умоляя ее рассказать мне больше об этом загадочном человеке.

– Я не хочу тебя чем‑то задеть или обидеть, – прикусила та губу.

– Этого не будет, – уверенно кивнула я.

– В общем… то, что он к тебе яйца подкатывал была в курсе вся школа, но никто не относился к этому слишком серьезно, потому что Хан всегда был такой: понравилась девчонка – раз, два и она уже гуляет с ним. Недолго, но все же. И по новой. Он в поселке с кем только не мутил, Тань.

– И тебя клеил? – решилась спросить я.

– Нет, меня как‑то не заметил, – улыбнулась блондинка и подмигнула мне, кивая в сторону балкона.

А‑а‑а, боялась, что Стасичка приревнует. Понятно.

– Ладно, – улыбнулась я, хотя внутри меня все сжалось и скукожилось от этой неприглядной правды.

– Это еще к вопросу почему тебя Батурина вечно прессовала.

– Что? – недоуменно переспросила я.

– Ну как? А ты до сих пор не врубилась? – развела руками Арина.

– Нет, – покачала я головой и сердце сковала свинцовая тяжесть.

– Это он в школе корчил из себя Мистера‑Мне‑На‑Все‑Насрать. А на Рублевке, в привычной среде он все еще юзал Кристинку. Все два года старшей школы, пока все думали, что они расстались. А та, дура влюбленная, бежала за ним по первому его зову и выполняла все, что тот ей скажет.

– Но…

– Как же так? – рассмеялась Толмацкая, а я конкретно сникла.

– Да…

– Он мудак, Тань. И всегда им был. И делал все только в пределах своих интересов. Я не могу судить, что там происходило между вами, но могу сказать одно, что, когда он таскал тебе букеты, как минимум три или даже четыре девушки думали, что они в отношениях с Ханом.

– Звездец!

– И Батурина тоже так думала. Весь десятый и одиннадцатый класс она просто верила в то, что у них все сложно. Вот и все.

– А Стелла? – напряженно и боязно спросила я все‑таки.

– Оу…

– Говори, как есть.

– Стелла была не из нашего теста, если можно так сказать. Да, ее мать тянула школу, но дальше дело не шло. Она пару раз появлялась в компании Батуриной, но не более.

– Она мне говорила, что Хан ее клеил, – поджала я губы.

– Боже, – рассмеялась Арина, – скажи мне, кого этот кобель не клеил?

И я вконец сникла, удручённо рассматривая вино в своем бокале.

– Так что же мне делать?

– Смотря чего ты хочешь, Тань.