Чувства наизнанку
– А есть варианты?
– Есть! Мы не в каменном веке живем. И ты можешь просто хорошо провести время, если учитывать тот факт, что ты не купишься на его обаяние и не влюбишься в него.
– О, нет…
– В противном случае, просто беги от него. Я бы точно бежала, Тань. Быстро и сверкая пятками.
– Да?
– Да, – утвердительно кивнула девушка.
– Мне некуда бежать, Ариш. У меня контракт. Еще одиннадцать месяцев в «Лабра», иначе мне волчий билет в один конец и совершенно непосильная неустойка в спину.
– Дерьмо. Но мы можем тебе помочь. Сколько тебе надо, чтобы откупиться?
– Спасибо, но я сама, – понуро выдохнула я и снова отхлебнула из бокала, а потом вздрогнула, когда услышала голос друга.
– Дамы, трубка мира готова!
И мы еще долго сидели, говорили о вечном, пили вино и курили кальян, а я все не способна была выкинуть слова Арины из своего воспаленного мозга. Каждое ее слово било меня наотмашь. Резало кровоточащую плоть истерзанной души. А потом присыпала ее солью.
Господи!
Но ведь я так хотела расшифровать этого человека и вот, пожалуйста. Так чего мне не так?
Радоваться надо.
Предупрежден – значит вооружен.
Вот только когда я легла спать в гостевой спальне несколько часов позже, то не смогла сдержать того, что набурлило внутри меня.
И слезы хлынули из глаз.
Горькие.
Он опять со мной играет, выворачивая мои чувства наизнанку.
Глава 6 – О том, как горько быть «галочкой» …
Таня
Не выспалась совершенно.
Половину ночи крутила в голове события прошлого и настоящего. И, увы, пришла к довольно‑таки неутешительным выводам – я всегда для Хана была лишь «галочкой». Ей я и осталась.
Не верить Арине у меня поводов не было. И каждое ее слово в копилку полного портрета Марка било меня по живому. Теперь многое стало теперь простым и понятным. Теперь пазл окончательно сложился в моей голове. Вот и сейчас ему просто захотелось.
Припекло.
Если бы я дала ему тогда вечером на столе, то может он и успокоился, а так…
Но что бы тогда от меня осталось, верно?
Забылась тяжелым сном только под утро, а проснулась разбитая и потерянная всего через пару часов. Тенью двинула в душ, после наскоро высушилась, написала хозяевам записку с сердечными благодарностями и оставила ее на видном месте. И вызвала такси до дома.
А там почти пол часа сидела и смотрела в одну точку, не понимая, как и что я буду делать дальше. Как ему противиться? И что предпринимать, когда он пойдет на таран?
Вешаться? Ха‑ха…
Неторопливо собралась и навела красоту, облачаясь в белый брючный костюм. Если уж на душе траур, то пусть хоть визуально у меня будет все хорошо. Красная помада, экстремально высокая шпилька и уверенный взгляд в будущее – вот то, что мне надо.
А Ханы? А Ханы пусть катятся лесом!
Вошла в офисное здание, поднялась на свой этаж и тут же попала в котел. На меня пальцем указывала коллега, говоря при этом с курьером службы доставки. И в руках у парня была огромная корзина белоснежных орхидей на перевес с коробкой премиальных шоколадных конфет.
И сердце в груди заметалось как в предсмертных конвульсиях, а по позвоночнику пробежалась толпа сумасшедших мурашек. Это от босса? Черт, ну кто еще мне станет дарить такие роскошные подарки?
Измором решил взять, собака сутулая. Ничего его не проймет. Ни Стасы, ни Пети, ни Васи, черт возми!
Прошла ближе и с отчаянием посмотрела на мальчишку в форменной робе.
– Татьяна Сажина? – с услужливой улыбкой на устах спросил тот.
– Угу, – кивнула я.
– Тогда это вам! – протянул мне цветы и шоколад, но в руки я брать не стала, а только указала ему куда поставить все это безобразие, косясь подозрительно в сторону кабинета своего руководителя.
Неугомонное существо!
– Распишитесь вот здесь, пожалуйста, – и я тут же поставила автограф куда сказано, – Ага, спасибо! Всего доброго! – и мальчишка откланялся, а я так и осталась стоять на месте и недовольно смотреть на букет.
Добился все‑таки своего, гад настойчивый. Не сам, так через курьера всучил мне цветы.
Красивые, зараза! И ни в чем не виноваты. Но так хотелось швырнуть их в урну, что аж руки зачесались. Но не стала этого делать. Не опустилась до такого демонстративного шага. Просто отставила веник и конфеты на край стола и предпочла о них забыть, полностью сосредотачиваясь на своей работе.
Но уже через полчаса вздрогнула, так как рядом со мной остановился некто, кто пах как сам грех – порочно, остро, терпко…
Боже!
Вся покрылась ледяной коркой страха, но все же подняла глаза на Хана. Стоит, руки в карманах и равнодушно созерцает подаренный им букет. Дотрагивается пальцами до нежного лепестка, а потом неожиданно недовольно поджимает губы и молча уходит в свой кабинет, оставляя меня растерянно смотреть ему в след.
Ай, да не все ли мне равно, что там в голове у этого похотливого самца? Так‑то и да, все равно!
Но после обеденного перерыва на мою голову снова выпадает очередное испытание сокрушительными эмоциями.
Совещание. И мне все‑таки дают сказать свое слово. Выпаливаю все как на духу, но неожиданно в ответ получаю лишь сухой кивок. А дальше внимание босса тут же смещается с меня на другого подчиненного. Вот так – удивительное дело и, наверное, посреди лета пойдет снег, потому что такого никогда не было, чтобы Хан выслушал и остался всем доволен.
Никогда, слышите?
