Чувства наизнанку

Какой позор!

Зарычала и тут же скинула с кровати невесомое белье и несчастную карточку, словно мерзких тараканов, а затем вырубила свет и приказала себе спать.

Спать!

И не думать, как бы соблазнительно я выглядела бы в этом белье. Стыдно, Таня, очень стыдно! Не надо так!!!

Ох, черт, не получается. Ладно! Я дорисую эту картинку – рядом со мной не Марк, ох, нет, нет, нет… А вот, например какой‑нибудь Бред Питт, ну или там Том Харди. Вот, так‑то лучше!

И с этими блаженными мыслями я и уснула, а утром проснулась бодрая и настроенная на позитивный лад. И плевать я хотела, что по квартире раскидано чертово белье. Я его соберу и перед работой весело закину в мусорный бак.

Ну или после работы. Или на выходных. Как получится, еще я время специально на всякие там тряпки не тратила.

Но уже на обеденном перерыве о легкости пришлось забыть, потому что мой телефон неожиданно подал сигнал входящего сообщения. Глянула на экран и подавилась салатным листом.

Какого художника ему от меня надо?

Хан: «Татьяна?»

Пожевала губу и с выпученными глазами оглянулась по сторонам. Но медлить было как‑то нельзя, ибо этот гад гадский все‑таки на минуточку мой начальник.

Я: «Я вас слушаю, Марк Германович?».

Хан: «Я все еще жду отчет».

Отчет? Какой отчет? Он что бредит? Открыла сумку и выудила из нее записную книжку, а затем принялась неистово выискивать в ней записи по поводу хоть како‑то маломальского отчета, который может ждать от меня этот бессовестный и наглый человек. И ничего. По нулям!

Я: «Простите, но вы мне не напомните о каком отчете идет речь?»

Хан: «Ошибся ли я с размером или нет?»

Сволочь!

Подскочила на ноги и, чтобы не закричать, прижала ладонь ко рту. Мысленно прооралась и только потом снова уселась за свое место, игнорируя потрясенные взгляды людей, что обедали рядом со мной. А мотом прикрыла глаза, медленно выдохнула и принялась строчить ответ, с мстительной улыбкой на губах.

Я: «Не ошиблись, Марк Германович. Мой любовник оценил ваш подарок. Спасибо вам!».

Выкуси, сволочь ползучая!

 

Глава 3 – О том, как кое‑кто потерял совесть…

Таня

Знаете? Вообще‑то я рассчитывала, что этот похотливый неандерталец хоть что‑то еще мне напишет, но…

Нифига!

Ни строчки!

Даже смайлика убогого не прислал. Собака сутулая!

А я так раздраконилась, ух! Даже пальцы загудели написать ему еще что‑то такое провокационное и бесячее, чтобы у него кровь из глаз хлынула, глядя на мои письмена. И так обломал.

Сволочь. Что тут еще скажешь?

И весь остаток дня я ходила дерганная и нервная. До такой степени, что допустила несколько ошибок в работе и пришлось все переделывать. Но на телефон я продолжала подозрительно коситься и ждать, что начальник все‑таки даст о себе знать. Ну, а как нет?

Кто бы смолчал в такой ситуации? Вот! Никто.

А этот…бракованный какой‑то попался.

Ну и ладно. Подняла руку и резко опустила. Что у меня дел важных что ли нет об этом мужике придурочном думать все время? Есть!

И погрузилась в свои графики, таблицы, циферки.

Правда сладкая жизнь длилась недолго. И уже в четверг первый зам моего босса объявил, что после обеда будет онлайн‑совещание аж с самим Ханом. Присутствовать всем.

Конечно, я приуныла. А потом долго рассматривала себя в маленькое карманное зеркальце, без конца поправляя и без того идеальный нюдовый, офисный макияж. Одернула безупречно отутюженную блузку и привычным движением смахнула с пиджака несуществующие пылинки. Вздохнула. Вроде нормально, не за что упрекнуть.

Вот только волновалась я абсолютно напрасно. Все сотрудники отдела собрались в переговорной и смиренно дожидались пока на большом экране появится изображение нашего руководителя. А уж когда это произошло, я будто бы с ноги получила смачный пинок в живот.

Потому что его стальной взгляд всего лишь за одно мгновение прожег меня насквозь.

И воспоминания снова хлынули взрывной волной. Неуместные и порочные. Заставляющие меня стыдливо поджать ноги под стулом и, потупив взор, поправить выбившуюся из прически прядку дрожащими пальцами.

Нужно просто взять себя в руки. Дело‑то простое. Не смотреть ему в глаза. Не разглядывать пухлые губы. Не медитировать на его длинные, музыкальные пальцы, которые лениво крутят в руках дорогую шариковую ручку.

Только работа. Только хардкор.

И понеслось.

Хан гонял подчиненных и в хвост, и в гриву. Кому‑то везло и его слушали молча, а кому‑то не очень, и он выхватывал от Марка Германовича по первое число. И, казалось бы, идеальный доклад превращался в филькину грамоту, когда суровый руководитель указывал на невидимые для всех огрехи. И пружина ожидания внутри меня скручивалась все сильнее и сильнее. И я уже не была уверена в том, что и моя работа выполнена на высший балл.

Вот сейчас он дойдет до меня и мне крышка. Растопчет! Закатает в асфальт!

Но время шло, а Хан так и не назвал мое имя, а потом и вовсе нарезал всем новых задач, попрощался и отключился. А я, прибалдевшая и дезориентированная, осталась сидеть на своем стуле и недоуменно хлопать глазами.

Что? А как же я?

И холодок страха прокатился по позвоночнику.

А что, если это точка? Что, если Хан вернется из командировки и укажет мне на дверь? Что тогда?

Нет, он, конечно, гадский гад и все такое, но…у меня неподъемный кредит и мне никак нельзя сейчас остаться без места. Вообще никак!

И вот тут я конкретно так скисла. Села за свое рабочее место и в панике оглянулась по сторонам, а потом взяла телефон и набрала номер лучшего друга и единственного человека, который мог бы мне помочь. Два бесконечно долгих гудка, а потом трубку на том конце провода взяли:

– Привет, Тань.

– Привет, Стас.

– Ты поболтать или по делу? Если первое, то давай чуть позже созвонимся, у меня тут аврал.