Мистические истории. День Всех Душ
Вторая новелла Харви тесно связана с первой – из нее становится ясно, кто такая мисс Корнелиус, упоминавшаяся рассказчицей, а Молли Саксон – это как раз адресат письма про загадочные часы. Герой – химик и преподаватель Эндрю Саксон, муж Молли, как видим, еще один человек науки, ставший героем готической новеллы. Впрочем, волею судеб ему приходится заняться не совсем обычным исследованием, точнее, расследованием: в Медоуфилд‑террас завелся полтергейст. Надо сказать, что якобы реальные истории с похожим сюжетом пользовались в начале XX столетия немалой популярностью и описание манифестаций полтергейста (стуки, грохот, самопроизвольное перемещение мебели и прочих предметов) в рассказе выглядит совершенно стандартно. Разве что Харви ведет рассказ с присущей ему легкой иронией – когда начинается очередной разгул таинственных сил, это сопровождается меланхоличным замечанием: «Вечерняя программа началась».
У наших героев, собственно, две возможности: убедиться, что это и в самом деле полтергейст, или разоблачить тех, кто хулиганит, прикрываясь общей верой в сверхъестественное. Ситуацию осложняет загадочная мисс Корнелиус, пожилая дама, ведущая себя подозрительно и бросающая намеки, которые, как известно, в готической новелле играют роль тех самых ружей, что должны непременно выстрелить. Герои полагают, что старушка «развила у себя необычную ловкость рук» и так или иначе причастна к «паранормальным» явлениям, но никак не могут с нею управиться. Доходит до визита к психиатру, а мисс Корнелиус, хотя и погибает в автокатастрофе, продолжает являться бедному химику, – и снова ни герои, ни читатели не могут сделать для себя однозначный вывод ни о природе случившегося, ни о степени вменяемости персонажей.
Впрочем, в отличие от несчастного Эндрю Саксона, нам эти сомнения не грозят ничем, кроме настоящего читательского удовольствия, погружения в атмосферу зловещих тайн и загадок в самой что ни на есть безопасной обстановке.
Приятного чтения!
Анастасия Липинская
Элизабет Гаскелл
Любопытно, если правда
Выдержки из письма Ричарда Уиттингема, эсквайра
[1]
Помню, вас немало позабавило мое признание, что я горд своим происхождением от сестры Кальвина[2], ставшей супругой Уиттингема, настоятеля Дарэмского собора[3]; соответственно, мне трудно рассчитывать, что вы поймете чувства, приведшие меня во Францию, где я надеялся путем розысков в государственных и частных архивах обнаружить боковую родню великого реформатора и далее, быть может, завязать с ней знакомство. Не стану рассказывать, какие трудности и приключения подстерегали меня в ходе этих изысканий: вы недостойны это слышать; однако как‑то вечером, в прошлом августе, я столкнулся с событиями настолько необычными, что принял бы их за сон, если бы не знал точно, что ни на минуту не смыкал глаз.
Имея в виду означенные выше цели, я должен был на некоторое время устроить себе штаб‑квартиру в Туре[4]. Следы потомков семьи Кальвина привели меня из Нормандии в Центральную Францию, но тут выяснилось, что некоторые семейные документы оказались во владении церкви и для знакомства с ними требуется своего рода санкция от епископа местной епархии; и вот, поскольку у меня в Туре имелось несколько приятелей‑англичан, я решил, что буду ждать ответа от монсиньора де *** именно в этом городе. Я был готов откликнуться на любое приглашение, но таковых поступало очень немного, и временами я не знал, чем занять себя вечером. К табльдоту[5] созывали в пять; тратиться на наем собственной гостиной я не хотел, застольную атмосферу общей salle à manger[6] недолюбливал, в пул и в бильярд не играл; притом прочие постояльцы выглядели не настолько располагающе, чтобы затевать с ними карточную партию тет‑а‑тет. Поэтому я обычно не засиживался за обедом и, дабы сполна использовать светлый остаток августовского вечера, немедля отправлялся на прогулку по окрестностям: ведь днем, в жару, лучше было проводить время на бульварной скамье, лениво прислушиваться к далекому уличному оркестру и столь же лениво рассматривать лица и фигуры проходивших мимо женщин.
[1] Ричард Уиттингем. – Имя героя, весьма вероятно, навеяно английской народной сказкой «Дик Уиттингтон и его кошка» – о бедном мальчике, ставшем лорд‑мэром Лондона (Дик – уменьшительная форма имени Ричард). Его реальный прототип Ричард Уиттингтон (ок. 1354–1423), английский купец и политик, занимал упомянутый пост в 1397–1398, 1406–1407 и 1419–1420 гг.
[2] Жан Кальвин (1509–1564) – французский богослов, комментатор Библии, основатель кальвинизма – одной из ветвей протестантизма, идеолог швейцарской и европейской Реформации (поэтому далее в тексте он и назван «великим реформатором»).
[3] …супругой Уиттингема, настоятеля Дарэмского собора… – Имеется в виду реальное лицо – английский теолог‑пуританин, переводчик и толкователь Библии Уильям Уиттингем (1524–1579), который был настоятелем Дарэмского собора в 1563–1579 гг. Насчет родственных связей Гаскелл, однако, ошибается: жена Уиттингема Кэтрин была сестрой жены Кальвина.
[4] Тур – город во Франции в долине реки Луары, административный центр департамента Эндр и Луара.
[5] Табльдот (фр. table d’hôte – стол хозяина) – общий обеденный стол с единым меню (несколько напоминающим современный бизнес‑ланч) в пансионе или гостинице.
[6] Столовой (фр.).
