Дети Духов. Часть 2
Храбор разослал загонные отряды по деревням, пересчитал припасы, разобрался с пленными – «Вот же морока всем этим заниматься!» – подвод не хватало, впрочем, как и воинов, потому малые замки просто разрушали, предварительно разграбив. Только в больших, способных выдержать какую‑никакую осаду, оставляли небольшой гарнизон. Всякий припас, добро, а также рабов, отправляли сразу в Друговраг – «И куда девать всё это?» – однако что‑то шло для войска, а многое на продажу. Говорят, в Друговраге уже появились оборотистые купцы, за бесценок скупающие товары. Чужие земли разграблялись, замки падали один за другим, в войсковую казну шли деньги и припасы, войско довольное и обеспеченное. Однако Храбора это всё сильно напрягало – «Только и делаю, что добро пересчитываю, да обозы снаряжаю. Не воевода, а торговец какой‑то…» – а ещё, подспудно, беспокойство какое‑то возникало, будто не уследил за чем‑то или упустил что‑то – «Из‑за всех этих забот, прям голова кругом…»
В раздолбленные ворота замка, кои уже восстанавливать начали, въехал полковник Колун, во главе отряда загонного, да двух десятков саней, лишь частично гружёных:
– Да что там брать, в деревнях этих нищих? – ответил на вопросительный взгляд Храбора – Разве только девок попортили малость, да вот, подводы раздобыли…
– Девок?! Сказал же, местный народ, коль не противится, так за зря не обижать.
– Да пущай воины повеселятся. Тутошний люд привычен, у них оказывается обычай есть, по которому невеста первую ночь господину отдаёт. Забитые совсем, по их разумению, кто сильнее, тот и прав. Даже гордятся тем, что рыцари ими володеют. Честно, сам видел. Когда спрашиваешь кто такие, так прям и раздуваются от значимости собственной. Мы, дескать, такого‑то рыцаря вассалы, на его земле живём, ему принадлежим. А самим и в городах‑то селиться запрещено, и в лесах рубить деревья нельзя, без спросу, иль охотиться, в реках рыбу ловить, да ещё и поборы всякие. Смешно, конечно. И как так рыцари устроились? Прям завидки берут. Местных до ниток обирают, жёнок ублажать себя заставляют, парней что покрепче в кнехты, да на войну, помирать за себя и за Двоебога своего. А те и удивляются ещё на нас, мол не по правде поступаете, зачем добро хозяйское забираете? Но за дубины не хватаются, стоят только, рот разевают удивлённо, да глазами глупыми хлопают, словно быть того не может, чтоб на их хозяина кто руку поднял. Ну точно говорю, дурным духом пришибленные… – рассказывал, пока воины уже начали, по знаку Великого воеводы, сани замковым добром нагружать – Здесь что ль останемся? – кивнул на заново установленные ворота.
– Переночуем, да завтра в Виль возвращаемся. Здесь отряд оставь, да сотника толкового подбери, чтоб сообразил замок удержать, а коль враг сильный, так удрать вовремя…
Полковник кивнул понятливо, а Храбор поискал глазами своего стремянного, который вроде где‑то вокруг всё крутился, иногда пропадая куда‑то. Паренёк сам мигом нашёлся, будто разговор подслушивал, подскочил ближе, да выпалил:
– Покой для господина воеводы готов!
В донжон только вошли, гарь и смрад от факелов, шумно, еда и кувшины на столах. Толпа воинов, нимало не стесняясь, пленных рабынь сношают по очереди, смеются, пиво пьют да им наливают, прям на нагие тела. Храбор отвернулся хмуро, далее пошёл за стремянным по лестнице. Замок с бою взят, законная добыча тех, кто в штурме участвовал. Верн оглянулся, да улыбнулся, непонятно чему радуясь – «Будто понимает в этом чего, малявка…»
Довольный стремянной распахнул дверь перед Храбором. Небольшая, но уютная комнатка, жар от полыхающего камина, свечи по кругу, аккуратно накрытый стол, и… Кровать, на которой девица голая. Увидав юношу, немедленно поднялась, заманчиво подняла бровь и приятно улыбнулась.
– Убери её отсюда! – равнодушно приказал Храбор, занимая место за столиком. И даже не повернулся, когда Верн, тяжко вздохнув, сунул в руки девицы платье и вытолкал её вон. Только хмыкнул, глядя на стремянного, с постной рожей нарезающего окорок – Надоумил что ль кто? Говорил же, не надо.
– А все говорят, что надо – наливая в кубок господина вино, произнёс паренёк упрямым и обиженным голосом – между прочим я её сам выбирал, самую красивую…
В Виле хмурый Бронь встретил Храбора сразу двумя новостями:
– Разъезды отряды таннов засекли, сюда, к Вилю двигаются. Да только маловато их, явно не всё войско, как мы рассчитывали. Видно, задумали что‑то… И ещё, гонец прискакал. Король Пакии объявил войну Салавиии, и уже осадил Гляцк… От Государыни мне приказ, срочно выдвигаться к Валею. Далее тебе тут самому разбираться придётся…
Храбор не стал спорить или ругаться, лишь кивнул понятливо, да спросил, отводя глаза:
– Рати сколько возьмёшь с собой?
– Один конный полк – сразу повеселев, ответил Бронь. Видно, и правда боялся, что Великий воевода в отчаяние впадёт – поспешать надо, с большим войском не успеть. Да у вас и самих мало против таннов, а я по дороге ополчение с Лоцка и Ценска затребую, да и Государыня какую ни‑то помощь пришлёт – отмёл возражения, и по‑отечески взял за плечи – главное не давай себя зажать, делай так, чтобы у тебя всегда было много разных возможностей, а у противника мало. Пущай он гадает как ты поступишь, а не наоборот. Ну а коли что, с Рябиной советуйся, она воин опытный, не подведёт…
– Против всей Пакии, всё одно мало.
– Ну а что поделаешь? – Бронь налил медовухи из толстого кувшина, себе и Храбору – Буду оборону держать, сколько смогу! – чокнулся да выпив залпом, крякнул, вытирая усы – Ты пойми, разделим войско, будем и там и тут слабыми.
На прощание всю ночь сидели вдвоём за этим кувшином медовухи. Захмелели так, что Храбора на жалобы пробило:
– Полковники да сотники достали уже, жалуются друг на друга, добро считают. А воины пьянствуют и с жонками веселятся при каждом случае удобном – очередной раз наполняя кубки – и все за моей спиной шепчутся обо всяком, баб подсовывают…
А Бронь в длинные, заковыристые поучения ударился.
– Пусть лучше на девок да вино деньги тратят, чем награбленное копят. Запомни, как только ратник всяким добром обрастать начинает, всё, пропало войско. Он уж не о победе думает, а как бы мощну свою набить, да не растерять в походах. Сложно? Нет, самая сложность, вот где: следи, чтобы в войсковую казну всё попадало, а и за казначеями полковыми тоже приглядывай, дабы не воровали излишне, сговор с купцами не имели, и чтоб делили честно: что на содержание, что Государыне, что воеводам, а что ратникам, да всё по заслугам чтоб. В зажитьё от разных полков всегда посылай, дабы без обид было и все ополониться успевали. Учись‑учись, тоже наука воеводская. Да запомни, кто войско награждает, тому и служит оно верно. Ну и себя само‑собой не забывай. И обязательно девку выбери по вкусу да пользуй. Иначе всякие мысли отвлекать начинают, а ум полководца должен быть ясен, понимаешь? От тебя исход войны зависит, а значит и судьба Салавии. Только меняй их по чаще, дабы не привыкнуть…
– За воеводу‑то считают ещё? У меня ведь и духа меча‑то даже нет, словно я копьеносец простой. И потренироваться то не с кем. Всё с отцом сравнивают. Не любят меня воинские духи…
